Интимный портрет дождя

« – Ну, вот что, друг, – она ему сказала,

его пожитки выкинув в окно. (Совет, как задержать любимого)»

Я ухожу! – зарычал мой лев. – Навсегда, слышишь?

–Тогда поторапливайся. И не забудь принять ванну на дорожку, – посоветовала я и пнула его под одеялом.

Он свалился с тахты, вскочил и поканал в ванную.

Уйти захотел, как бы не так. Сейчас я устрою ему путешествие…

Быстро запихнув львиные шмотки в целлофановый мешок, я швырнула эту "бомбу" с балкона…

Из мемуаров клена Лени:

–"В том же году, в ночь на яблочный спас, шел я в гости к знакомой антоновке, и встретил Бога, прогуливающегося по росе. Ночная роса в это время года целебна. Мы разговорились. Я спросил:

–Боже, поясни, не могу взять в толк, что у тебя вышло с Адамом и Евой? Эталонные экземпляры, и вдруг проштрафились, да еще ты их закидываешь на Землю в качестве сигнальных экземпляров… Не пойму, на кой хрен нужны несовершенные люди?

–Чтобы развивались, – сказал Бог, ковыряя в зубах соломинкой.

–Эталон развиваться не может, – прибавил он.

–Ну, положим, так. А потом, значит, ты устраивал селекцию всякими потопами и катастрофами?

–Ну.

–А зачем ты создал человечеству столько богов и религий, оно же перегрызлось из-за веры, зачем?

–Зачем-зачем, заладил. Чтобы думать училось, душой обрастало.

–Вот-вот, и нечисть то же самое говорит.

–Нечисть для того же самого и сотворена, – усмехнулся Бог.

–Знаешь, люди у тебя плоховато вышли, – признался я.

–Да ладно, – ответил он кисло. – Надо бы состряпать что-нибудь новенькое.

Мы закурили.

– Зато деревья у меня лучше получились, – сказал он.

Ничего, – поддакнул я. – Хотя, досаждают грызуны и гусеницы. Зачем они тебе?

Не помню уж, но замысел был. Что-то я недоделал. Зато камни недурно вышли. А? Как тебе мои камни?.."

–И уйду! Уйду голый, как Адам! – заорал он, отшвырнул купальный халат и пошел к двери.

–По-моему, Адам не разгуливал в шлепанцах,– сказала я, распахивая входную дверь.

Дверь ударилась обо что-то мягкое и застопорилась. Дверь врезалась в мою "бомбу" с львиными шмотками. Ну, дела! Какой "доброхот" подстроил?! Наглость!

И тут я заметила щенка, ужасно хорошенького, – он уже прогрыз угол "бомбы" и вытаскивал штанину.

– За-но-си! – сказал мой милый нараспев, как заправский грузчик, и подхватил щенка на руки.

6.

Стрельба. По дороге мчатся два "Мерседеса". Синяя машина преследует бежевую. Неожиданно бежевая сворачивает под мост и теряется в боковых улочках. В машине – четверо в ярких спортивных костюмах. Приглушенный говор:

–Оторвались. Где флэшка?

–Вшита под шкуру щенка. В заднюю ляжку слева.

–Где щенок?

–У Витьки.

Витька меняется в лице, поеживается. "Бог ты мой!" – думает он. – "Эта проклятая собака все погрызла, так уделала квартиру, что жена куда-то сбагрила паршивого щенка. Ладно, если отдала, найду, а вдруг выкинула?!.."

Из-за поворота вылетают красные "Жигули", резко тормозят. Раздается автоматная очередь. "Мерседес" медленно оседает на пробитых шинах.

На дорогу падает ручная граната. Взрыв!

Из подъезда выглянула старенькая Сонечка, прижала к груди футляр от скрипки и задумчиво улыбнулась.

VIII. Танцовщица Галчонок

Галчонок – моя приятельница. Нас познакомил Рокки. Он со многими меня подружил, мой красивый мудрый пес. Это только я ее так зову – Галчонок. В прошлом она – известная солистка знаменитого Ансамбля Игоря Моисеева. Того самого Игоря Моисеева, которому сейчас 101 год, и он еще пляшет. Галчонок – очень волевая личность, и интересный человек. Диапазон ее интересов довольно широк, но больше всего она тяготеет к эзотерической философии. Правда, это увлечение эзотерикой, да еще кришнаидством, стало у нее впоследствии слишком уж навязчивым, уже на каком-то болезненном уровне, и у нее своеобразный ход мыслей. Меня это забавляет. Она приглашает меня к себе, угощает паэльей, и рассказывает о былых гастролях. Кажется, совсем недавно, вот ведь летит время… В начале 90-х они выступали во дворце у короля Марокко. Здание невообразимых размеров, внутри облицовано бело-голубым кафелем с орнаментом по низу. Огромная сцена. В зале весь первый ярус занимают жены короля, их много, они разных возрастов, они в великолепных блистающих нарядах, а на втором ярусе – только мужчины, и все как один – в черных костюмах, белых сорочках, и чалмах.