Читаем Into The World (СИ) полностью

— Лип? — голос Деббс заставил Кейти вздрогнуть.

Она чувствовала на себе всю тяжесть тела Галлагера, который, вот уже во второй раз прижимал её к стене.

Послышались шаги, которые следовали точно в комнату парней. Ребята затаили дыхание.

— Лип? — вновь повторил девичий голос.

Карл повернул голову в сторону Кейти и случайно коснулся носом её щеки, отчего его как током ударило и он рефлекторно отклонился назад. В его голове всплыл момент, когда Кейти касалась своими пальчиками его кожи, когда он также прижимал её к стене в вонючем туалете, и в тот момент он буквально так же чувствовал её тело. Его как будто переклинило. Он смотрел на неё, изучая каждый миллиметр её лица. Кейти смущенно опустила глаза в пол и коснулась рукой его запястья, опуская руку Карла от своих губ.

— Тут есть кто-нибудь? — голос Дебби казался слишком громким, ведь она находилась точно за дверью.

Но Карлу стало плевать. Он впервые смотрел на Кейт так близко, что смог увидеть каждый мелкий шрамик на её лице, оттенок её карих глаз. Внутри него завязался тугой узел, от которого Карлу хотелось вмазать самому себе.

Это же чертова Дарнелл. Какого хера ты творишь?

За несколько секунд он успел повторить эту фразу в голове около сотни раз. Но что-то шло не так. Ведь эти слова никак не действовали на него отталкивающим образом. Ему понравилось то, что он услышал, как сильно и быстро начало биться её сердце, когда его рука коснулась изгиба талии.

Кейти сжала губы и подняла глаза на парня. Она не чувствовала страха, когда почувствовала его руку на своем теле. Но это было пугающе.

Крик младенца заставил Деббс недовольно цокнуть языком и с громким топотом покинуть комнату, оставив Кейти и Карла одних. Но Галлагер даже не заметил этого. Он просто ненавидел себя. Кейт. Это же чертова. Чертова. Чертова. Кейт. Которая. Бесит. Бесит. Ужасно бесит.

— Не надо, — шепотом произнесла Кейти, когда почувствовала дыхание Карла на своем лице.

Парень опускает глаза на её губы и на его лице застывает легкая усмешка. Он знает, что она не будет сопротивляться. Эти её долбанные принципы. Он на секунду вспоминает Бонни. То, как она дышала, когда Карл коснулся её губ, но с Кейт всё было иначе. Она начинает бояться его. И его это бесит. Ведь она уже должна усвоить в своей идиотской голове, что он не причинит ей вреда. Не сможет. Тем более этой зануде Кейт.

Он не слушает её, когда Кейти снова говорит не надо. Ведь его это заводит. Карл аккуратно прикусывает верхнюю губу Кейт и тут же отпускает. Кейти закрывает глаза и прикасается руками к его груди. Под рукой чувствуется биение его сердца. Оно быстрое. Карл знает, что не может сделать всё так, как делает с другими. Она другая. Она как Бонни, но немного иначе.

Карл ловит на своих губах её тихий вздох, что заставляет его немного углубить поцелуй. Ему нравится, когда она дышит вместе с ним.

У Кейти приятно покалывает в кончиках пальцев и она не чувствует больше страха.

Но тут Карл резко отдаляется, когда в его голове вновь щелкает. Он не может контролировать себя, когда находится так близко с ней. Нет, просто так близко к женскому телу. Это же инстинкты. Верно? Обыкновенная потребность. Верно же?

Кейти резко распахнула глаза и аккуратно коснулась пальчиками губ, и удивленно посмотрела на не менее удивленного Галлагера. В её глазах без всяких слов можно прочесть: «Что это было?». Однако, вряд ли сам Карл сможет дать на него ответ. Он сильно закусывает губу.

— Ты… поцеловал… меня? — на вдохе выпалила девочка, опуская глаза в пол.

Карл был готов разорвать эту девчонку на куски, чтобы она больше не задавала таких идиотских вопросов.

— Ты не сильно-то, блять, сопротивлялась, — нахмурив брови, ответил Карл.

Кейти продолжила непонимающе смотреть на парня.

— Давай, помогай искать, бля, — закатив глаза, ответил Галлагер и резко отвернулся.

Он делал вид, словно ничего не было и у него это хорошо получалось, в отличии от Кейти, которая непонимающе скиталась по всей комнате и уже толком забыла, что должна найти.

— Всё, нашел, съебываемся отсюда, — вытащив оружие из-под батареи, сказал Карл и спрятал пушку под футболку.

Они попытались тихо покинуть дом, что, вроде бы, удалось, ведь Деббс была занята ребенком и вряд ли услышала то, как Карл ударился гипсом о перила.

Кейти чувствовала себя растеряно. Она не знала, что вообще думать. Ведь сейчас всё происходит так же, как и происходило раньше.

— Слышь, Дарнелл, — окликнул её Карл, — забудь, ок? — нахмурив брови, сказал тот.

Девочка лишь кивнула в ответ. Галлагер последний раз взглянул на девчонку и медленно поковылял в сторону другого квартала.

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное