Интриганка

После этого «мир» залег на дно на целых одиннадцать лет… Варя вела себя как хорошая жена, и у нее с Филиппом родилось двое детей… Со стороны их жизнь выглядела более, чем пристойно, и со временем муж, в качестве смотрителя маяка, остался лишь в памяти людей и истории города, потому что окончательно перешел в свой лодочный бизнес, и еще в пару выгодных проектов, не имеющих отношения к маяку, приносивших достойный доход. Всего было достаточно – семья, уважающие друзья, деньги зарабатывались немалые и на жизнь хватало, но все для Филиппа и для Вари (если бы она обратила внимание) было, словно наполнено привкусом тлена и неуважением к самим себе, так что совсем не приносило радости. Конечно, принимая во внимание врожденное благородство, Филипп пытался изменить свое отношение к происхдящему, и его жена тоже, пусть и неосознанно, но ничего не получалось. Ни год, ни пять, ни восемь. И только к девятому, будучи совершенно изможденным отвращением к самому себе, бывший смотритель маяка, превозмогая внутреннее приобретенное сопротивление и боль, занялся, можно сказать почти насильно, тем, что он четко понимал – принесет ему счастье. Когда-нибудь принесет. Пусть хоть лет через двадцать. Он нанял для себя преподавателя музыки, и начал постепенно сочинять песни, которые могли рассказать о чем-то настоящем, волшебном; стал писать мемуары, разбавляя их фантазиями, включающими его воображение и мечты и издаваться; занялся совершенно уникальной благотворительностью – строительством многоквартирных комфортабельных домов для женщин, не имеющих собственного дома, не сумевших пока заработать денег своими талантами, и о которых не позаботились отцы, братья или возлюбленные, и потому чувствовавших себя обездоленными, в подвешенном и вечно тревожном состоянии, что мешало раскрытию потенциала. Уже с заселением первого такого дома, Филипп стал легендой и народным героем – потому как благодарность, любовь и восхищение женщин и их детей – пределов не ведала… И что в будущем, совершенно неожиданно для бывшего смотрителя маяка, так как двигало им только щедрость и бескорыстие, косвенным образом, – принесло огромное богатство…

Зная природу людей, Филипп использовал внутреннее чутье и ясновидение и сам проверял заявки на получение квартир, а иногда даже самолично отправлялся на поиски нуждающихся особенно скромных, гордых или не проинформированных дам.

И именно среди этих облагодетельствованных им женщин, иногда встречая их случайно на улице, он начал понемногу чувствовать прилив энергии, весну своего духа, и ощущать, как вырастает мощь его мужественности.

* * *

Мила приехала к Роману, вроде бы, для поддержки, то ли его, то ли самой себя, и осталась… Она долго не могла прийти в себя от уязвленной гордыни, и только Роман, понимающий ее в тот период, как никто другой – смог найти нужные слова и проявиться в утешающих поступках… Повзрослевшая женщина осталась у него навсегда, или, вернее, надолго, раскрывшись для нового чувства влюбленности… Они не поженились официально, но стали близкими более, чем иные венчанные… Конечно, раскрытие чувств происходило постепенно, но чудо случилось, и, скорее всего, из-за того, что оба устали к этому времени от масок и решили избавиться от них – но Рома и Мила действительно влюбились друг в друга, с каждым днем расширяя уважение и принятие партнера таким, какой есть. Они не связывались обещаниями, а просто старались быть счастливыми вместе.

* * *

Алькумена никуда не отправилась… Она иногда поглядывала в сторону Филиппа, и каждый раз, не считая последнего периода во времени после заключительной беседы, немного грустила при просмотре из-за его выбора: «Но, потому он и человек, видимо, что выбирает – «выбираемое»».

Как не хватает воздуха человеку в воде, а рыбе – воды на суше, так и Алькумене недостаточно было просто любить Филиппа – ведь он не в состоянии был позаботиться даже о себе, а не то, что о ней… Она разгневалась, и украла его сердце, так что Варе от настоящего мужа досталась лишь оболочка, и сердца только плоть… Украдкой Алькумена любовалась захваченным сокровищем, как если бы оно было забавной игрушкой, целовала и даже баюкала… А Филипп в эти моменты послушно шел за Варей и делал все так, как она говорила… Он отбросил мечты и претензии на прекрасное настоящее и будущее, ушел в ничем не примечательную «бытовуху» и не вспоминал об Алькумене… И так продолжалось, как было сказано, до последнего времени.

Когда же заметила перемены, то конечно, порадовалась за него…Но, русалка может оказаться капризным и непредсказуемым существом, и даже жестоким, если этого требует высшая справедливость.

Часть одинадцатая. Прозрение

Все рано или поздно заканчивается, в том числе и невезение… И Филипп мало-помалу вытащил себя за волосы из собственноручно устроенного им, болота, развращающих и разрушающих поступков… Поэтому, хоть и были потрачены годы на бессердечное существование, но все же Алькумена, глядя на его старания, понемногу тоже оттаяла и решила вернуть украденную часть.