Интриганка

– Я хочу, чтобы ты поступил в Уортонскую школу коммерции и финансов, – объявила Кейт сыну. – Через два года, если не изменишь решения стать художником, я не буду возражать. Учись.

Кейт была уверена, что к тому времени Тони передумает. Немыслимо, чтобы ее сын выбрал подобное занятие, ведь ему предназначено возглавлять один из крупнейших концернов мира. В конце концов в его жилах течет кровь Мак-Грегоров.

Для Кейт Блэкуэлл вторая мировая война стала всего-навсего средством еще больше разбогатеть. Заводы «Крюгер-Брент Лимитед» работали круглосуточно, выпуская пушки и снаряды, патроны и мины.

Кейт Блэкуэлл была уверена, что Соединенные Штаты недолго останутся нейтральными. Президент Франклин Делано Рузвельт провозгласил, что его страна всегда останется оплотом демократии, 11 марта 1941 года представил конгрессу законопроект о ленд-лизе.

Но плавание через Атлантический океан стало почти невозможным: немецкие торпедные катера и подводные лодки безжалостно атаковали и топили суда союзников, нападая стаями, точно волки.

Ничто уже не могло остановить ужасающую, крушившую все на своем пути гигантскую военную колесницу, созданную Гитлером, разорвавшим Версальский договор. В понятие людей вошло новое слово – блицкриг. Германия молниеносным ударом захватила Польшу, Бельгию, Нидерланды, раздавила Данию, Норвегию, Люксембург и, наконец, Францию.

Когда Кейт узнала, что евреи, работавшие на конфискованных нацистами заводах «Крюгер-Брент», арестованы и брошены в концлагеря, она решила немедленно принять меры и бросилась к телефону. На следующей неделе Кейт вылетела в Швейцарию. В номере цюрихского отеля уже лежала записка от полковника Бринкмана с просьбой о встрече. Бринкман был раньше управляющим берлинским филиалом «Крюгер-Брент Лимитед». Когда нацисты отобрали фабрику, Бринкману дали чин полковника и оставили на прежней должности.

Полковник, худой, педантичного вида человек с тщательно начесанными на лысину остатками волос, появился в отеле ровно через час.

– Счастлив видеть вас в добром здравии, фрау Блэкуэлл! Имею к вам поручение от моего правительства и уполномочен заверить, что, как только мы выиграем войну, конфискованные фабрики будут немедленно возвращены законному владельцу. Германия станет невиданной в мире военной и промышленной сверхдержавой, и ей понадобится сотрудничество таких людей, как вы.

– Что, если Германия проиграет войну? Полковник Бринкман позволил себе чуть заметно улыбнуться:

– Мы оба знаем, что этого просто не может быть, фрау Блэкуэлл. Соединенные Штаты ведут мудрую политику и не вмешиваются в дела Европы. Надеюсь, так будет и впредь.

– Понимаю, полковник, – кивнула Кейт, – но до меня дошли слухи о том, что евреев посылают в концлагеря и там уничтожают. Это правда?

– Британская пропаганда, уверяю вас. Если даже евреев и вправду отправляют в трудовые лагеря, слово офицера, с ними достаточно справедливо обращаются!

Справедливо? Что кроется за словами полковника? Именно это Кейт и собиралась узнать.

На следующий день она встретилась с преуспевающим немецким коммерсантом Отто Бюллером, седеющим мужчиной лет пятидесяти, с умным запоминающимся лицом и глазами человека, много пережившего на своем веку.

Они вошли в маленькое привокзальное кафе, уселись за столик в дальнем углу.

– Мне сказали, – тихо начала Кейт, – что вы возглавляете подпольную организацию, помогающую переправлять евреев в нейтральные страны. Так ли это?

– Конечно, нет, миссис Блэкуэлл! Это означало бы предать Третий Рейх!

– Я слышала также, что вы нуждаетесь в деньгах на добрые дела, – добавила Кейт.

Бюллер нервно оглядел маленький зал, не решаясь довериться этой женщине – опасность подстерегала его каждую минуту, день и ночь, во сне и наяву.

– Я надеялась стать вашим союзником, – осторожно сказала Кейт. – У «Крюгер-Брент» много филиалов в нейтральных странах, и, если кто-нибудь доставит туда беженцев, я позабочусь, чтобы они не остались без работы.

Герр Бюллер долго молча прихлебывал горький кофе и наконец сказал:

– Мне ничего об этом не известно. Политика в наши дни – дело опасное. Но если вы желаете заняться благотворительностью, не согласитесь ли помочь моему дяде? Он живет в Англии и страдает от ужасной неизлечимой болезни, а визиты доктора недешево обходятся! Очень недешево!

– В какую именно сумму?

– Пятьдесят тысяч долларов в месяц. Нужно, чтобы деньги на его лечение сначала были помещены в лондонский банк, а потом переводились в швейцарский.

– Это проще простого.

– Дядя будет вам вечно благодарен.

Через два месяца в нейтральные страны начал прибывать тоненький, но непрерывный ручеек еврейских беженцев. Все получали работу на фабриках «Крюгер-Брент Лимитед».

***

Два года спустя Тони бросил школу.

– Я п-пытался мама, – объяснил он Кейт. – Я п-правда пытался, но н-ничего не изменилось. Я х-хочу быть х-художни-ком. К-как т-только война кончится, еду в П-Париж.

Каждое слово падало на душу Кейт словно удар тяжелого молота.