Интриганки

-- Мой верный Вилли. Вот мой супруг. Квентин, граф де Коридор. Он храбрый рыцарь. Ему ничего не стоит выгнать этот сброд из замка.

Лесник... офигел. Потом попытался ещё раз сорвать с головы снятую уже прежде шапку, и низко, в ноги, поклонился Квентину.

-- Ваша милость! Как я рад! Что вы, стал быть, теперя наш, стал быть, сеньор. Ну теперя-то, с этих утрехнутых, только лохмотья полетят. Вид, ваша милость, у вас весь такой... бравый. Вы их там... одним щелчком.

Квентину было приятно слышать слова доброго селянина в свой адрес. Честь благородного дворянина и права владетельного графа требовали немедленно освободить этих добрых людей от ига слуг наглого епископа. Но мысль о необходимости штурмовать замок в одиночку, с парой воров, речным дебилом и немым нищим... несколько смущала.

Он принялся расспрашивать лесника о гарнизоне и вооружении, о постах и сменах, о ловушках вне стен и слабых местах самих стен. Наконец, верный Вилли проводил путешественников в свою избушку в глубине леса. Где они и вкусили скудную трапезу перед днём великих свершений.

Квентин никогда не брал замки и вполне справедливо почитал такое подвигом, достойным великих героев древности.

Увы, подвигу не суждено было случиться.

Поглядывая на нацарапанный на полу хижины план замка, немой вдруг вытащил из мешка толстый канат с завязанными на нём узлами и петлёй на одном конце.

-- Идёшь в замок. В полночь выходишь вот сюда. - Он ткнул палочкой в часть стены на рисунке. - Петлю на зубец, верёвку за стену. Сам - спать. Десять су и благодарность сеньора.

Верный Вилли уронил челюсть. Оглядел присутствующих, принялся мекать, постепенно, но не быстро, переходя к членораздельным словам и даже фразам.

Увы, поговорить было не с кем. Немой молчал, Зубастый кивал, а Квентин выглядел. Гордо и неприступно. Остальные же удалились с графиней в чуланчик, где приступили к вечерним молитвам.

Попытки уточнить: о су от какого ливра, парижского или турского, идёт речь - были отметены. Как и поползновения получить половину сразу. Напоминание немого:

-- Солнце. Садится, - ускорило процесс.

Верный лесник рысцой побежал в сторону замка, а Квентин несколько смущённо сообщил:

-- Я... неуверен. Всё-таки я по канату лазал давно, в детстве. А тут стены высокие. Теперь даже и не знаю - смогу ли.

-- Не надо. Спи.

Произнеся последнюю команду немой высморкался в кусты и исчез.

Квентин очень волновался. Ещё бы - взятие замка! Да за такое - башню в герб вставляют! Потом молился. Прислушиваясь к звукам в чуланчике. Где его свита пользовалась последней возможностью расширить опыт графиньки в части: "Мужчина! Я составлю вам удовольствие!". Особенностью момента была сломанные нога и рука и вытекающая из этого общая неподвижность тела.

Про "мёртвую англичанку" здесь не в курсе. А как француженка, Изабелла, по мнению Зубастого Йо, была ещё достаточно живая.

Перед рассветом немой вернулся и начал седлать коня. Остальные, невыспавшиеся и недоумевающие, присоединились. Наконец, ранним утром компания двинулась к замку.

Ворота были открыты, а мост опущен. В сухом рву валялся мёртвый стражник. Какой-то человек окликнул их с башни. Немой что-то ответил на незнакомом Квентину языке, и путешественники проехали дальше. Во всю ширину проезда ворот подсыхала лужа крови, вытекшая откуда-то сверху.

Волнение обуревало храброго рыцаря, однако первый двор не был набит трупами и залит кровью. Всё чистенько-пристойненько. Прибежавшие принять коней конюхи пребывали в испуганно-радостном состоянии, которое перешло в явный восторг, когда из повозки вытащили и показали их прирождённую госпожу, графиню де Коридор. А представление их нового господина, графа де Коридор, благородного шотландского дворянина из Нормандии, вызвало слёзы радости и умиления.

Поглядывая на добрых молодцев в простой одежде, но с мечами на поясах, Квентин осторожно поинтересовался:

-- А это... кто? Откуда они взялись и почему на нашей стороне?

Ответ немого был кратким и исчерпывающим:

-- Наши.

Спустя несколько дней усиленного мыслительного процесса Квентин понял, что снова столкнулся с системой. Спровоцировав малолетнюю графиню-шлюшку на побег, герцогиня отправила с ней его самого. Предусмотрела венчание именно у остиария, когги для морского путешествия и отправила "группу поддержки" сюда, в Коридор. Под видом торгового каравана они пришли в графство, где, по команде немого, воспользовались веревкой "верного Вилли".

Если передний двор был чист, то дальше, в донжоне, внутреннем дворе, в казарме... было грязно. Прислуга уже вытаскивала мертвяков для складирования на телеги и отправки на близлежащее кладбище. Служанки намывали, убирали и готовили обед для освободителей. Среди пяти-семи пленных оказался и единственный уцелевший рыцарь из Утрехта.

Кодекс благородного рыцаря требовал благородного обращения с благородными пленниками. И Квентин был очень рад, что немой посоветовал ему поступать благородно:

-- Слуг - повесить. Рыцаря - отпустить. Под честное слово, за выкуп.