Интриганки

-- К господину рыцарю так и следует обращаться: господин рыцарь. Можно: ваша милость. А после венчания: господин супруг. Поняла, сучка драная?

Каждая форма надлежащего вежливого обращения вбивалась очередным ударом розги. Буквально. Впрочем, ничего нового: такова основная форма обучения всех жителей этой эпохи во всём христианском мире.

"Вложишь в задницу - в голове прибавится".

Графиня всё сильнее вжималась между голеней своего будущего супруга, пытаясь убежать от терзающей её задок розги, а сам молодой рыцарь довольно оглядывал берега Везера, гладь реки, неостановимо несущей его к будущему торжеству. Чести. Славе. Любимой Шотландии. Беззаботная молодая улыбка, блуждавшая на его свежих губах, открывала два ряда зубов, ровных и белых, как слоновая кость; веселый взгляд блестящих голубых глаз, был добродушен, беспечен и в то же время полон решимости.

-- Что ж, Изабелла, раз таково твоё сокровенное желание, то я возьму тебя в жёны. Перед богом и людьми. Надеюсь, ты выучишься вести себя пристойно.

-- Э-э-э... Ваша милость. А может ей сразу обрезание устроить? Ну, чтобы вела себя. Пристойно, так сказать. Неверные своим такое частенько... как говорят... для успокоения.

После чего Зубастый Йо, используя розгу в качестве указки, поделился с присутствующими своими познаниями по теме, почерпнутыми в воровских притонах и публичных домах.

Графиня дрожала всё сильнее, всё обильнее заливая слезами промокшие уже чулки Квентина. Сам же он, оправившись от первого потрясения - и такое бывает?! - вдумчиво и разносторонне рассмотрел неожиданное и интересное предложение. Соотнёс его с высокими требованиями рыцарской чести и благородной супружеской верности. Применительно к свинопаскам? - не противоречит.

В сомнении, уставился на немого. Тот отрицательно покачал головой.

-- Нет. Не надо. Пока. Я надеюсь на разумность и благочестие этой... женщины.

Увы, юный рыцарь был идеалистичен, плохо знал людей и верил им на слово.

Уже ночью, когда барка пристала к берегу возле небольшой церквушки, когда Изабеллу в прежнем её платье, с присыпанной мукой лицом и в платочке на бритой головке привели к аналою для свершения обряда, когда священник уже воздел руки, девица возопила:

-- Отче! Спаси! Я не хочу замуж! Это разбойники и убийцы!

Священник опустил руки и укоризненно сказал, обращаясь к немому:

-- Господа, вы что - не можете довести эту... невесту до необходимого ответа на очевидный вопрос?

Испугавшийся, было, Йо, перестал пугаться и конкретизировал:

-- Падре, где бы нам её... подработать?

-- Да вон хоть, в притворе на лавке.

-- Вы... вы заодно?! - в ужасе вскричала графиня.

-- Конечно, - ответил бывший остиарий епископа Минденского Вернера.

Три года назад, спалив усадьбу епископа и освободив еретичку Фриду, герцогиня прихватила с собой и единственного выжившего из тогдашней инквизиционной команды - остиария (секретаря) епископа. Поскольку он пошёл на "сотрудничество со следствием", то возвращаться к Вернеру очень не хотел.

Ему помогли добраться до Бремена. Минденский епископ подчиняется Кельну. Понятно, что между архиепископами Кельна и Бремена существуют... трения. Которые и позволили бедняге остаться в живых: архиепископ сунул его в глушь приходским священником. Люди герцогини поддерживали беднягу в обмен на мелкие услуги. Нынче пришло время ещё одной.

Система. Как преступник-одиночка не мог спастись от "Священной Фемы", так и Изабелла не могла предвидеть действия многих, не связанных явно между собой, людей герцогини.

Выпоротая новобрачная со свежими дорожками слёз на покрытом мукОй и мУкой лице, была вскоре поставлена снова к алтарю. Где произнесла положенные ответы на положенные вопросы. Как бы не было Квентину противно, но он исполнил положенное движение по команде: "А теперь поцелуйте друг друга". Отвращение, однако, было столь сильно, что, не смотря на крепко внушённую привычку к благочестию, пришлось отплёвываться прямо в церкви.

Совершенно отупевшую отплакавшуюся тринадцатилетнюю "молодую" отвели в сторонку - пришлось дождаться оформления "свидетельства о браке" в трёх экземплярах с автографами двух свидетелей.

Ещё в темноте все вернулись на барку и продолжили плаванье, рассчитывая затемно проскочить Бремен.

-- Ваша Светлость!

Зубастый Йо прямо светился от восторга, получив возможность обоснованно использовать столь не частое обращение к своему спутнику. Кветин тоже... радостно переживал свой новый статус. Граф! Это тебе не просто эдельхерр! Или, там, шевалье!

-- Теперь, значится, брачное ложе.

А вот это испортило Квентину настроение. Избавленная от "свадебного платья" супруга выглядела... непрезентабельно. А воспоминания о её... употреблении вызывали чувство брезгливости.

-- Н-не...

-- Консуммация, - веское слово немого нищего поставило новоявленного графа де Коридор в безвыходное положение.

В основе "веского слова" лежит латинское consummatio - "довершение". В смысле бракосочетательного процесса.

Брезгливость была чересчур сильно видна на открытом, честном лице юноши. Однако изобретательный ум профессионального вора нашёл решение: