Интриганки

Вот человек. С такими свойствами. Храбрый воин, успешный полководец, энергичный администратор. Бессердечный судия, безжалостный каратель. Жестокий настолько, что и свои, саксонцы, церковники, которых его казнелюбие лишает душ для обращения в истинную веру и доходов "к вятшей славе Господней", жалуются герцогу, просят унять "кровавого графа". Как же не использовать такого выдающегося человека? Только цель ему нужно поставить... полезную.

Дальнейшее продвижение каравана, по счастью, происходило без столь ярких событий. Ломались повозки. Дважды - собственная карета герцогини. Одного её человека задавило телегой, другого зарезали. Генрих предлагал взять слуг из саксонцев, но герцогиня скромно воздержалась.

Софья, перебирая среди кинувшихся к ней за рекомендацией на место бетмана, нашла, кажется, нечто годное. Чем и подтвердила своё значение при дворе. После чего провела ещё пару замен в ближайшем окружении господина, рассаживая "своих" людей.

Рада дважды приняла роды у благородных дам, следующих с караваном. Успешно. Два крепеньких карапузика составили ей репутацию "счастливой руки".

Отличился Ивашко. Проходя по улице в Ганновере, он услышал как в питейном заведении обижают Конрада. Трое здоровенных ганноверцов с обнажёнными мечами заставили, ради смеха, парня лезть под стол и там кукарекать.

У старшего сотника два больших недостатка: маленький запас туземных выражений. Которые он использует... неуместно. И заколдованная сабля. Которая - наоборот. Аборигены последовательно познакомились с обоими.

Был суд. Родственники покойников требовали казни инородца. Но Шульц оказался знатоком не только земельного, но и уголовного права. А уж в суде герцога, который в месте своего пребывания есть главный судья...

***

"Проповедуя чувства человеколюбия, повелевая любить даже ненавидящих, христианская церковь смотрела на право обороны, как на необходимое зло. Убивший при самообороне нарушил все-таки божеский закон и рассматривался, как грешник, и потому подвергался церковному покаянию. Запрещая ценой жизни защищать имущество и рекомендуя бегство в случае опасности, каноническое право разрешало, однако ж, защищать постороннее лицо, при чем оправдание к этому находило в поступке Моисея, убившего египтянина при защите единоплеменника".

Саксонское право движется в сторону сборника императора Карла V - Каролина (одобрен Аугсбургским и Ратисбонским сеймами в 16 в.).

Ст. 139 Каролины: "Кто для спасения своего тела, своей жизни противопоставляет защиту, при которой убивает нападающего, тот ни перед кем не отвечает". Оборона законна, если нападающий вооружен и нападение незаконно.

Каролина не признаёт виновными в убийстве: женщину, убившую посягателя на ее честь, мужчину, защищавшего свою жену и дочь, а также тех, кто "убивали, чтобы спасти тело, жизнь или имущество другого лица...".

***

Ивашко очень смущался, когда его сравнивали с Моисеем и спрашивали: когда золотого тельца делить будем? Тщательно поработав с Шульцем, по три раза переспросив, он сформулировал приказ гридням:

-- Как придурки мечи достали и на кого-то направили - всё. Приступаем к защите. Евоных тела, жизни и прочей хрени. Насмерть. Понятно? Потом к нашему попу на покаяние за ихних "ебиптян".

Далеко не все саксонцы уловили подробности обоснования "необходимой защиты в питейном заведении", но то, что шутки шутить с людьми герцогини не следует - дошло до многих.

Наконец - "Ура! Дом!".

Брауншвейг. Любимое детище Генриха Льва.

"Чего так в Брауншвейге встревожен народ,

Кого провожают сегодня?

То Генрих Брауншвейгский уходит в поход

На выручку гроба господня.

Жену молодую обняв у ворот,

Он ей половину кольца отдает,

А сам, уходя на чужбину,

Другую берет половину".

Именно "Брауншвейгский" - не Саксонский.

Эту балладу сложат в РИ через два века. Почти всё правда: и молодая жена (Матильда Генриховна Плантагенет), и паломничество в Святую землю, и единственный, удивительный лев.

"Однажды, бредя сквозь лесной бурелом,

Пытаясь разведать дорогу,

Увидел он схватку дракона со львом

И кинулся льву на подмогу.

Поверженный, рухнул дракон, захрипев,

И Генриху молвил израненный лев:

"Услуги твоей не забуду,

Навеки слугой твоим буду!".

И - стал. Бронзовый лев уже два года стоит посреди двора герцогского замка, в нетерпении глядя на лестницу в покои правителя. Будто ждёт появления своего спасителя. Первый бронзовый лев в Европе к северу от Альп.

***

Прошло восемь веков. Скоро уже и девять будет. В Брауншвейге 21 в. львы - везде. На вывесках, в сувенирах, на печатях. Более-менее похожие на своего прародителя. Бронзового слугу давно истлевшего Генриха Льва.

***

Конец сто тридцатой части