Интриги темного мира

– Что? Опять сомневаешься?! – притворно ахнула я и взмахнула руками. – Да ты на отца посмотри, он уже поседел от твоей привередливости! Ты же его так без штанов оставишь. А достопочтенному Инфир-Фаргат-Юсаю все-таки звезды считать нужно. А ночами прохладно.

– Снимай!

– Как скажешь, – запечалилась я и сдернула пурпурный шелк.

Девушка в голубом, богато вышитом платье и таком же переднике, из карманов которого торчали пяльцы, скромно встала рядом с поварихой и получила свою горсть монет. Зрители веселились так, будто смотрели клоунский номер. А я разглядела краем глаза, как один из слуг свекра бегом рванул по дорожке, и успокоилась – догадался все же папа послать за золотишком.

– Ну что ж, раз тебе мои предложения не подходят, скажи тогда сам – какой должна быть девушка?

– Красивой! – предсказуемо брякнул деверь, и я едва сдержалась, чтобы не зааплодировать ему. Ну это надо же так угадать!

– Так что ж ты молчал! Это ведь самое простое, – так и засияла я счастливой улыбкой. – Я тебе сейчас покажу такую, какую даже твой взыскательный отец не сможет не назвать самой красивой из всех девушек.

– Хм-хм, – раздался ядовитый смешок свекра, а гости замерли, как бандерлоги.

– Давай, – заинтересовался деверь. – Ну а если я скажу, что она не красивая?

– Ты так не сделаешь, а если скажешь, я верну золото в двойном размере, – печально покачала я головой. – Но сначала позолоти поднос. Красота, сам понимаешь, дорого стоит.

– Это точно, – наследное ехидство папаши наконец показало свое жало, и Силмор вывернул на поднос целый кошелек, – но ради такого мне не жалко. Чем больше насыплю, тем больше ты вернешь, ведь так?

– Я уже говорила кому-то сегодня, что самонадеянность не самый лучший помощник в сердечных делах, – буркнула вполголоса, и жених заинтересованно прищурился, соображая, о чем разговор.

А с подиума тем временем шагнула ко мне самая высокая фигурка.

– Ну, вот и она, красота ненаглядная, – торжественно объявила я. – Берешь или покрывало снимем?

– Снимай, – безнадежно вздохнул Силмор, глянув на свои амулеты. – Я заранее признаю, что это очень красивая девушка. Но мне она не подходит.

Вандерс только возмущенно заворочался в своем кресле. Я могла только догадываться, какими словами он меня клянет, жалея, что согласился на этот праздник.

– Ладно, – печально вздохнула я, – как скажешь.

С предвкушением усмехаясь, сдернула с Алентины покрывало. Силмор стремительно отшатнулся, зрители так и ахнули, а Инфир только тихонько застонал.

Мы веселились с золовкой как могли, когда придумывали для нее этот морок. Я и сушеную ежевику вспомнила, и Бабу-ягу из сказок, и всех кикимор и болотниц. Собирательный образ злобной ведьмы получился весьма колоритным. Скрывающий синее шелковое платье, богато расшитое золотом и алмазами, серенький халат, разрисованный мною черепами и костями, и рваная серая же шаль превращали девушку едва ли не в чудовище.

– Ох, это все я, глупая, впопыхах перепутала, – всплеснула я руками. – Забыла вас предупредить, что сначала ее нужно самой красивой назвать да ручку поцеловать, тогда и смотреть. Ну, жених, ты как, решаешься девушке помочь? А то ведь иначе ей всегда такой ходить.

– Решаюсь, – прорычал деверь. Посмотрел в смеющиеся глаза сестры и произнес: – Ты самая красивая!

И поцеловал ей руку. Я мгновенно сдернула с Али халат и сунула дракоше, сама она сняла крючковатый нос и когти с рук, но беспристрастно назвать ее красивой смог бы сейчас разве хорошо выпивший очкарик, потерявший перед этим свои очки.

– Маловато будет, – оглянулась я на свекра. – Достопочтенный звездочет, вроде вы горели желанием подтвердить, что это самая красивая девушка в мире?

Кресло мгновенно отпустило колдуна, и он мстительно махнул рукой, снимая с дочери остатки морока. Обнаружив, что ее кожа быстро светлеет, а распущенные локоны начинают светиться золотистым блеском, я быстренько стянула с золовки шаль и подтолкнула ее к отцу.

Но он и сам уже шагнул навстречу, разглядев, как хороша она в этом платье и головном жемчужном уборе русских снегурочек.

– Признаю, – свекор бережно взял тонкую кисть дочери и осторожно прижал к губам, – ты самая красивая… – А потом добавил так тихо, что расслышали только мы: – …Дочка.

Из-за шатров мигом примчалось второе кресло и ткнулось под ноги Алентине. С этого момента место золовки было рядом с отцом. Мы с ней не были уверены, что у него хватит терпения до конца выдержать ритуал выкупа невесты.

– Ну вот, – делано пригорюнилась я, – всем у нас жених хорош – и красив, и строен, и умен, и деньгами сыплет, как песком, а невесту ему никак подходящую не найти. Что же тебе предложить? Хочешь, такую найду, что будет целыми днями как птичка распевать, душу услаждать? Ты работаешь – она поет, ты отдыхаешь – она снова поет, ты на кухню пойдешь… а она все поет.

– Спасибо, – язвительно отказался Силмор, – такую не нужно.

– Смотри не прогадай, – загадочно хмыкнула я. – Ну тогда бери ту, что танцевать для тебя будет. Только представь: вечер, свечи, вино… Ты лежишь на диване, а она танцует…