Интродукция в гениальность

– Допустим. И последнее, в пожеланиях по обучению соискателя: «…может успешно заниматься различными направлениями деятельности одновременно, потому рекомендуется предоставить студенту как можно больший объем практики…», ну и так далее. То есть вы предполагаете, что вам на блюдечке преподнесут все новейшие разработки и будут вас на руках таскать? Потому что здесь так и написано, почти прямым текстом.

Тайвин беспокойно нахмурился. И что в его фразе было не так? Ему действительно потребуются все доступные ресурсы. И почему бы участникам программы и не проявить к его способностям определенный пиетет? Да и вообще, общее дело требует значительных вложений, материальных, интеллектуальных и иных прочих, и причем тут его личность и претензии к формулировкам, если он просто способен тянуть несколько проектов одновременно?

И он переспросил:

– А что я не так предположил? Мне действительно потребуются все возможные ресурсы. И при чем тут вообще я? Речь же о научных изысканиях, а не о моих ожиданиях.

– Ясно. – поджал губы профессор. – Резюмируем. Сопоставьте, пожалуйста, спорные моменты, мои замечания, свои мысли и реплики, и проанализируйте. Вы же у нас, кхм, «гений». У вас еще остались иллюзии относительно вашей психологической некомпетентности? У меня лично нет.

Тайвин собрался было возразить, но Нордштейн не давал ему вставить ни слова.

– Гениальность – это еще не все. В колониях, молодой человек, условия и люди могут быть довольно жесткими. Потенциально вы, как я посмотрю, мечтаете если не об изменении мира, то как минимум о собственном научном отделе, о посте руководителя, разве я неправ? Так вот, пока вы сконцентрировали мир исключительно вокруг себя и на себе… – Нордштейн слегка развел руками, – рекомендацию я вам не подпишу. Впрочем, разве что чудо… Не смею задерживать. Удачи на зачете.

Тайвину ничего не оставалось, кроме как молча подняться с жесткого стула, об который он успел отсидеть себе все кости, которые мог, и выйти.

Скулы горели огнем, как и мысли в голове, сосредоточиться на которых он был не в силах. Кровь набатом била в висок, мешая мыслить, да и без того основательно покопаться в себе ему не дали.

– Эй, очкастая надежда человечества! Чего нос повесил? Айда с нами, намечается вечеринка!

Тайвин с сомнением посмотрел на рыжих близнецов-однокурсников. Его мир с отказом нового завкафедрой экзопсихологии сильно пошатнулся, и начинающий гений никак не мог решить, что делать в следующую очередь. Пойти домой? Ну да, чтобы услышать от отца, что его место на Земле, что это и к лучшему… Это он и так уже слышал сотни раз. Но, может, все-таки отец сможет оторваться от нравоучений и даст дельный совет? Или сходить к декану – должна же быть на эту престарелую язву Нордштейна хоть какая-то управа? Или положить на все большой резной болт и пойти с близнецами…

Он поправил очки и ответил:

– Без меня. Я к декану.

– Что, не сдал? Да не может быть?

Тайвин не удостоил рыжих ответом и направился к мерилу бюрократии Межпланетарного университета. Глядя на расстроенного студента, оказавшийся в кои-то веки на месте декан, как и профессор экзопсихологии парой минут раньше, и слова не дал вымолвить начинающему гению.

– Дайте угадаю: Нордштейн не подписал вам рекомендательное письмо, и вы пришли ко мне за помощью. К сожалению, помочь вам я не в силах. Он, как бы вам сказать… Чрезвычайно принципиальный человек. Но я верю, что вы сумеете найти к нему подход. Время у вас еще есть. А теперь простите, мне надо работать.

Тайвин опешил. Вот те раз. Ситуация как под копирку. И что теперь?

Не став спорить, он задействовал резервный, хотя и очень неприятный вариант – попросить помощи у отца.

Дом встретил привычным очарованием стилизации под викторианский особняк, легким синтезированным запахом дров от экокамина, табачным дымом старинной отцовской трубки и свежестью любимой маминой зелени.

Отец встретил непутевого сына привычной отповедью и обычной проницательностью:

– Судя по твоему виду, тебя наконец-то постиг закономерный провал. Не летишь к Пятой экзопланете? Не буду делать вид, что я этому не рад. Рано или поздно это должно было произойти, и напомню о том, что уже говорил, и не раз. В космосе тебе нечего делать. Твое предназначение и место – здесь, на Земле…

Тайвин не стал дослушивать. Нет, полезного он тут ничего не почерпнет. Оставалось одно – утопиться в алкогольном забвении. Про альтернативные варианты усмирить разогнанную до предельной скорости махину интеллекта он не хотел ни слышать, ни думать. Как-нибудь справится. Как-нибудь.

* * *

Первым делом, придя в бар, Тайвин сел за барную стойку и запросил стакан текилы old fashioned. Здороваться и тем более общаться с осточертевшими за пять лет однокурсниками он посчитал выше собственного достоинства. У него была другая цель. И он приступил к ее исполнению.

Повернувшись спиной к бармену, он отхлебнул порядочный глоток коктейля и принялся задумчиво обозревать пространство бара и посетителей студенческой вечеринки.