Интроверт. Врага уничтожить

Океану отнюдь не стало легче от этих воспоминаний. Тем не менее хоть какая-то, пусть и мрачная, но всё-таки ясность, забрезжила на горизонте. Становиться освобождённым пока не хотелось. Вполне достаточно пока и одного такого, а именно Ёжика. Что послужило толчком к тому, чтобы опять застрять между измерениям? В прошлый раз это была Мира. Её смерть оказалась настолько свежа в памяти, а боль утраты — так невыносима, что всё вместе это, очевидно, и вызвало сбой во время сна. Океан непроизвольно перенёсся в минус-первое измерение, но сделал это не до конца.

В этот раз причина была совершенно неясна. Океан решительно не понимал, что ещё могло до такой глубины потрясти его, чтобы вызвать второй подобный сбой. Отчаявшись понять это, он стал думать о том, как проснуться в столь непростой ситуации.

Размышляя о выходе из тяжёлого кризиса, Океан прогуливался по широким коридорам истребителя чужих, то и дело налетая на различные препятствия. Всё-таки со зрением надо было что-то делать. Иначе можно было себе и шею свернуть, не дожидаясь «освобождения». Океан невесело усмехнулся своей шутке и отправился дальше. Он прогулялся вдоль искорёженного левого борта и, разумеется никого там не встретил. Затем то же самое повторилось и с правым бортом. К гипердвигателю он близко подходить не стал во избежание неприятностей. Так сохранялся, хотя бы, небольшой шанс из всего этого выпутаться. Однако, если тронуть гипердвигатель, то это гарантированно «освободит» его прямо здесь и сейчас.

Остальные отсеки корабля оказались тоже пусты. Было видно, что ещё недавно там были люди, и они вели ожесточённое сражение с превосходящими силами противника. Океан зашёл даже в туалет. Однако и тут его ждало разочарование. Тем не менее посмотреть оказалось интересно. Очевидно всё это сложнейшее душевое оборудование предназначалось для промывки мантийной полости. Именно туда у чужих, похоже, и выделялись продукты жизнедеятельности. Ёжик как-то рассказывал об анатомии декаподов после очередной утилизации.

Закончив эту невесёлую прогулку, Океан вернулся на место первого пилота. Он удобно расположился в кресле и ещё раз подумал о своём незавидном положении. Его глаза закрылись сами собой, а мысли улетели далеко-далеко.

* * *

— Ты в курсе, что происходит?! — обратился Шен к Гвоздю.

— Думаю, что да, — медленно ответил тот. — Хотя и не уверен.

— В таком случае может и мне расскажешь?

— Может быть. Только, давай, не сейчас?

— Не докапывайся ты до него — всё равно толку не будет, — посоветовала Нота. — Я сама тебе вкратце всё объясню.

— Это было бы неплохо, — оживился совсем приунывший Шен.

— Так вот. Океан застрял между двух измерений: реального, где мы сейчас находимся, и минус-первого, куда вход открыт немногим. Если слышал про царство теней, то это в том же роде. Только самих теней там не видно. Ты попадаешь туда из реального мира, закрыв глаза, и мысленно сбросившись с обрыва. Можно и по-другому — кому, как нравится. В этом минус-первом измерении всё по-другому, включая время. Пока ты там находишься, твоё тело в реальности обычно валяется где-то на земле и ждёт: вернёшься ты или нет? Прямо, как у Океана сейчас.

— Но ты-то, разумеется, была в минус-первом? — не выдержал Шен.

— Была, — спокойно ответила Нота. — И не только, как человек. Ты слушай и не перебивай больше.

— Ладно, молчу. Давай дальше, — приготовился слушать Шен.

— В самом минус-первом можно находиться довольно долго. Причём без неприятных последствий. За исключением зверского аппетита и жажды. В то же время между измерениями долго оставаться опасно. Это, как кома. Только там всё происходит раз в сорок быстрее, чем здесь, и энергии расходуется намного больше.

Какой предел по времени, я точно не знаю. Может быть три часа или четыре на наше время. Поэтому, если мы в ближайшее время Океана оттуда не вернём, то ему конец. И нам, разумеется, тоже. Управлять кораблём никто больше не сможет, а автопилот совсем скоро полностью отработает свой маршрут. Вот поэтому Гвоздь тебе и не отвечал нормально. Он просто в шоке и думает, что делать. Верно, Гвоздь?

— В целом, да. Мне только одно непонятно: он ведь мне обещал больше так не делать. Можно сказать, клялся! Почему же опять на старые грабли наступает?! — негодовал Гвоздь.

— Ты не поверишь, но мне он то же самое обещал! — поддержала его Нота. — Вот и верь после этого людям! Хотя он уже и не совсем человек, по правде говоря.

— Как это? — совсем запутался Шен.

— Очень просто. Симбионт он, а в крови — сплошные фитохлорианы, — пояснила Нота.

— Не понимаю, — честно признался Шен. — Мутант, что ли?

— Не совсем. Мутант — это кактус, который живёт в нём в виде мельчайших частиц — фитохлорианов. Помнишь, он нас инструктировал перед боем? Ещё картинки и текст на экране показывал о том, как пользоваться оборудованием чужих.

— Инструктаж помню. Только я думал тогда, что это робот какой или что-то в этом роде. Ещё потом мысль мелькнула, что Океан совершенно не к месту прикалывается. А ты сама, часом, меня не разыгрываешь?