Инцидент в Ле Бурже

По некоторым возгласам сразу стало ясно, что они знакомы как с Жерменом, так и с Альфонсом. Похоже даже, что все были из одной компании. Другое дело, что теплой эту встречу назвать было трудно.

— Послушай, послушай, Морис! — узнал Данилов голос Жермена. — Дай мне сказать! Мы все сделали, как полагается. Но тут вмешались два каких-то типа… Они профессионалы. Мы этого не предвидели. Да и кто мог предвидеть? Нет, это не полиция, голову даю на отсечение… Где они сейчас, я не знаю, клянусь!

Что говорил тот, перед кем оправдывался связанный Жермен, Данилов не мог расслышать, но, видимо, в его словах было мало приятного, потому что дальше Жермен сорвался почти на крик:

— Нет-нет, ты не можешь меня убивать, Морис! Я сделал все, что в человеческих силах. Нас застали врасплох, и это не наша вина! И потом, здесь остался их человек. Тот самый русский, которого мы пасли. Он здесь! Вы можете покончить с ним прямо сейчас, вместо того чтобы разбираться с нами…

Тут Данилов услышал уже и голос неведомого Мориса.

— Не суетись, Жермен, — властно сказал он. — Дело серьезное. Серьезные люди сделали большие ставки. А вы наделали слишком много ошибок, чтобы оставлять вас в живых. Но ты умрешь легко, не волнуйся, Жермен. Умрешь, как мужчина. А русского мы найдем… Эй, Буррито! Хорошенько проверь там наверху! Загляни во все дыры!

Парень, стоявший по другую сторону двери, шутливо отсалютовал и густым голосом ответил:

— Сию минуту, шеф!

Было слышно, как он передернул затвор пистолета и шагнул к двери. Данилов сжал зубы и с силой навалился на нее. Она с грохотом захлопнулась. Он задвинул засов и, внезапно почувствовав страшную слабость, привалился к стене. Ошеломленный Буррито после короткой паузы ударил плечом в дверь, еще и еще. Дверь даже не шелохнулась. Даже звуки из-за нее едва доносились — будто кто-то на заднем дворе выбивал подушку.

«Кажется, пронесло! — Данилова охватила безумная радость. — Только бы выдержала дверь! Во всяком случае, до тех пор, пока я не унесу ноги. Надо выбираться отсюда и звонить Андрею…»

Он вдруг вспомнил, что ему еще неизвестна судьба Жана. Он не мог его просто так бросить. Человек рисковал ради него, даже не зная, кто он такой.

Еще раз убедившись, что прочная дверь надежно перекрыла путь бандитам, Данилов с динамитной шашкой в руках во второй раз отправился по коридору и теперь уже без помех добрался до двери, ведущей во внутренние помещения.

Он ожидал, что окажется в кафе, увидит зал со столиками, баром и прочими принадлежностями, но, к его удивлению, за дверью оказалось жилое помещение, что-то вроде спальни, скромная, почти спартанская обстановка которой оживлялась лишь фотографией какого-то военного судна, вставленной в стальную рамку. В комнате никого не было, но из нее можно было пройти в помещение по соседству, и вот там-то Данилова ожидал сюрприз.

Почему-то он убедил себя, что нейтрализовал всех своих врагов, и то, что произошло дальше, едва не привело к катастрофе.

Данилов шагнул через порог и оказался в комнате, которую лучше всего было бы назвать рабочим кабинетом — здесь находились массивный письменный стол, книжный шкаф, сейф, камин и огромный кожаный диван, на котором в небрежной позе с сигаретой в зубах сидел человек в костюме песочного цвета, в ярко-желтой рубашке и в больших черных очках. И в руке этот человек держал пистолет с глушителем, который направил на Данилова, едва тот оказался в поле его зрения. Своим облачением он неприятно напоминал того араба, с которого начались все приключения.

— Не двигаться! — с угрозой сказал француз и стал приподниматься с дивана.

На лице Данилова, видимо, отразилось такое смятение, что бандит не выдержал и усмехнулся. Он вытащил изо рта окурок и чуть скосил глаза на пепельницу. И в этот момент нервы Данилова не выдержали. Он действовал почти безотчетно — чиркнул зажигалкой, поджег бикфордов шнур, швырнул шашку к ногам француза, а сам отпрянул назад в спальню.

Обрезок шнура был слишком короток, но француз все-таки успел броситься в сторону и упасть на пол. И в этот момент шарахнул взрыв.

Дверь спальни мотнулась перед носом у Данилова, едва не раскроив ему череп. Пол под его ногами подпрыгнул, с потолка обильно посыпалась штукатурка. Воздух наполнился белесой пылью и запахом гари. В ушах звенело. Но Данилов уже пришел в себя и не собирался терять преимущества.

Он вбежал в кабинет и посреди разгромленной комнаты увидел лежавшего на полу француза в песочном костюме. Костюм уже не выглядел таким щегольским, как минуту назад, он был порван и запорошен пылью. Сам же хозяин, бледный как полотно, корчился от сильной боли. Из его ноздрей обильно текла кровь, которую он неловкими движениями размазывал по запачканному лицу. Глаза его косили, и, кажется, он плохо видел.

Данилов первым делом отыскал среди щепок и кусков штукатурки пистолет и завладел им. Теперь он мог чувствовать себя гораздо увереннее и собирался приступить к обыску раненого француза. Но тут из-за дивана раздался чей-то стон.