Интуиция

Я вообще не понимаю, о чем говорю, когда отверстие в моей двери снова открывается, и голос задает мне вопрос, который крутится в моей голове каждые несколько минут.

— Питомец, хочешь воды? Ты будешь воду, питомец? — рассмеявшись думаю я, когда слышу, как он переспрашивает, потому что этот смех, как смех сумасшедшего.

Возможно, он замечает, что вода до сих пор лежит под дверью, но это уже не важно. Чувствую, что плыву в океане, и смогу снова позаботится о себе, если у меня появится хоть капля воды.

— Ты глупый, упрямый ангел, — голос Бреннуса проникает в мой мозг, когда его боль бьет меня наотмашь, туда где я есть, а где я?

Я удивляюсь, глядя на него. Я до сих пор на полу в своей камере, на дне вонючего медного рудника; хотя теперь мой дядя Джим ушел. Осмотревшись вокруг, я не нахожу его. Думаю, он не мог оставаться здесь со мной. Часть меня благодарна за то, что он ушел, потому что я не хочу его видеть здесь, в этом аду. Другая часть меня, хочет расплакаться, потому что я хочу, чтобы он мог забрать меня с собой. В любом случае, я больше не одинока.

За дверью моей камеры Альфред ходил взад-вперед. Финн стоит на коленях и держит меня за руку таким образом, чтобы в мою вену можно было воткнуть иглу. Ледяные пальцы Финна осторожно трут мое запястье, будто он заботится обо мне. Когда я понимаю, для чего это нужно, это Бреннус хочет получить еще один шанс, чтобы превратить меня в демона, я тут же пытаюсь выдернуть руку из его пальцев.

— Нет, ты этого не сделаешь, — говорит Бреннус, за шкирку поднимая меня вверх, и впивается в мои глаза.

— Что ты сказал, питомец? — в бреду говорю я.

Похоже Бреннус хочет убить меня. Наверное, он не может поверить в то, что я скорее умру, чем стану его питомцем. Поверь в это, чудовище, — думаю я, наблюдая за капельницей в моей руке. Он собирается вернуть меня, а потом начнется настоящее веселье. Когда заканчивается первая капельница, Финн ставит вторую. Наблюдая за медленно капающей жидкостью, я понимаю, что, наверное, не умру сегодня. От этого меня так сильно знобит, так же, как от ощущения, находится рядом с Gancanagh.

— Финн, остановись, — говорит Бреннус, и я медленно отворачиваюсь от капельницы, чтобы понять смогу ли я что-нибудь сделать с тем, что собирается Бреннус делать дальше.

Похоже он хочет швырнуть меня о стену, а не поправить мое здоровье. Не могу понять, почему он так беспокоится о том, чтобы сохранить мне жизнь. Похоже Финн не хочет уходить, но поднимается с колен и протягивает капельницу Бреннусу. Развернувшись, он направляется к двери, где говорит Альфреду, о том, что я решила умереть, а не подчинятся им, и отказываться от души.

— Твои методы не работают, Финн. Меня не волнует сколько веков ты используешь этот метод чтобы сломать волю человека — мы говорим о Серафиме — она развивалась с тех пор, как я находился рядом с ней, она сильная, я предлагаю….

Звериного рева Бреннуса достаточно для того, чтобы я вздрогнула, а он говорит:

— ФИНН, УБЕРИ ЕГО ОТСЮДА! — и сразу же, Финн выпроваживает Альфреда.

— Ты должен был позволить мне убить его, — хриплю я.

Я не могу заставит свой голос звучать громче шепота, и вижу, как Бреннус отпускает мою рубашку так, что я ложусь на спину. Он все еще кипит от того что я не следую его плану. Интересно, он понял, что я разгадала его игру и выбрала другой путь?

— Знаешь ли ты, что нарушила самую древнюю традицию, которую я только помню? — грозным тоном спрашивает меня Бреннус, наблюдая за моей реакцией. — Традиция, которая всегда выполнялась — ты подчиняешься и, однажды, становишься одной из нас.

— О…. так ты говоришь, я нарушила вашу традицию? Извини, я не знала, что это такая игра, где ты хозяин, а я твоя слуга. Мне стало очень скучно, и я решила, что не хочу больше играть, — я все еще в бреду, но чувствую себя немного лучше.

Вместе с улучшением приходит и страх, что что это еще не конец игры, и мой план уйти в небытие, не осуществиться. Все еще есть шанс, что меня могут превратить в демона.

— Ты безусловно самое разочаровывающие существо, которое я когда-либо встречал, — выплевывает он, сжимая капельницу, чтобы заставить раствор капать быстрее.

И каждое его слово — это утверждение.

— Ты не первое существо, которое говорит мне это, — отвечаю я, стараясь не допустить того, чтобы меня захлестнул ужас от всей этой ситуации.

Я не могу позволить страху управлять мной. Мой мозг лихорадочно ищет лазейку, чтобы выбраться из этой ситуации. Может быть, я нашла к Бреннусу не тот подход, думаю я, наблюдая за тем, как он хмурится. Может быть, я просто должна сказать ему, что я не хочу быть Gancanagh.

Я облизываю губы и говорю:

— Бреннус, что, если я скажу тебе, что очень лестно, что ты и другие ребята, хотите, чтобы я стала Gancanagh, я просто не могу сделать такое… это обязательно нужно делать прямо сейчас? — спрашиваю его я, но у меня все сжимается внутри, когда я вижу, как его глаза темнеют от злости.

Может это плохая идея, — рассуждаю я.

— Что ты сказала? — спрашивает он меня.