Интуицио

Я вышел в парк перед зданием лаборатории. Мне нужно было подышать свежим воздухом, пройтись немного в одиночестве под деревьями, размять ноги. Эта комната без окон давила на меня до невозможности. Не считая того, что попытки получить доступ к предвидению оказались весьма изматывающими. Все это опустошало и лишало жизненных сил.

Парк по-прежнему был окутан туманом, и слабый солнечный свет едва прокладывал себе путь сквозь белые клубы, завладевшие ландшафтом.

Тропинок не наблюдалось, но подлесок был, видимо, вычищен, так что я пошел наугад, наслаждаясь каждым глотком воздуха с ароматами лишайников, мхов и влажного дерева. Запоздалая весна не помешала юным побегам проклюнуться здесь и там, выставив свою нежную зелень посреди темного океана опавших листьев, шелестевших у меня под ногами.

Второй сеанс «Удаленного видения» оказался таким же разочарованием, что и предыдущий. Все та же проблема, если верить Анне: интерпретация. Когда формы, цвета, звуки и ощущения появлялись в моем сознании, я не мог запретить мозгу собирать их воедино, чтобы создавать из разрозненных кусочков единые реалистичные ментальные образы. Это раздражало, даже бесило, и я начинал осознавать, что склонность к интерпретации есть свойство человеческой природы. В этом все мы суть похожи, не можем удержаться, чтобы не интерпретировать то, что нас окружает: слова других людей, выражения лиц, взгляды, тональность голоса. Все, что мы замечаем, немедленно декодируется, пересматривается, ассоциируется, компилируется и таким образом интерпретируется, что позволяет нам сообщать определенный смысл произошедшему. Но каков уровень ошибки? Какова пропорция между правотой и заблуждением? В сущности, человек так нуждается в смысле, что выдумывает то, что от него ускользает, легко воображает недостающую информацию и оказывается кругом не прав, будучи совершенно убежденным в том, что он все понял.

Прямо передо мной по стволу секвойи с быстротой молнии взлетела белка. Я побеспокоил ее, и она поспешила в безопасное место.

Ну вот, опять… да что я об этом знаю? Единственное, в чем можно быть уверенным, так это то, что она вскарабкалась по стволу, все остальное – интерпретация!

Я прокрутил в голове все, что пережил за эти двадцать четыре часа. Старик, который подошел, чтобы поменять колесо на моей машине… Я был уверен, что он хотел заработать. Девчушка в ресторане… Я был готов поклясться, что она хотела получить мой автограф! Я мог бы неделю за неделей просмотреть весь свой ежедневник и каждый день находил бы там вагон ложных интерпретаций, не считая тех, о которых я никогда не узнаю…

Анна тоже вышла из лаборатории. Я издали видел, как она ходит взад-вперед перед дверью с мобильным телефоном, прижатым к уху. Мне надо было возвращаться, не стоило медлить с продолжением.

Я глубоко вдохнул, наполнив легкие лесным кислородом, вернулся к лаборатории и присоединился к Анне.

Она закончила разговор, и я увидел, как она выключила телефон. Всегда так делала. Она никогда не переводила его в беззвучный режим или в режим «в самолете», нет, она отключалась. Какого черта? Я не собирался ничего интерпретировать, но очень хотелось узнать, что стало причиной такой странной привычки…

10

Темное небо, рассеченное большими черными тучами.

Большое асфальтированное пространство у подножия высотного здания, чуть поодаль тщательно подстриженный газон и несколько деревьев.

Был конец рабочего дня, и служащие постепенно покидали офисы, чтобы вернуться домой.

Перед газоном под углом припарковано несколько автомобилей. Среди них – черный минивэн с затемненными стеклами.

Мужчина, сидевший внутри, был одет в синюю робу, очки с темными стеклами в бежевой оправе и коричневую бейсболку с длинным козырьком, скрывавшую верхнюю часть лица. Его волосы были забраны в хвост, на руках – перчатки из темной кожи.

Он не сводил глаз с входа в здание чуть дальше, наискосок, и внимательно осматривал каждого появляющегося на улице служащего.

Место слева от минивэна было занято спортивным мотоциклом. Мотоциклист в шлеме с опущенным зеркальным стеклом следовал инструкции: опустившись на одно колено, он делал вид, что копается в двигателе, но был готов начать действовать, как только поступит приказ.

Мужчина в минивэне ждал, собранный и бесстрастный.

На его коленях лежала цветная распечатка интернет-страницы с портретами всего административного состава.

Время тянулось медленно.

Из здания вышла полная женщина с большой картонной коробкой в руках и направилась в их сторону. Мужчина не шелохнулся.

Она протиснулась между минивэном и машиной, припаркованной с правой стороны, задев коробкой кузов микроавтобуса. Мужчина никак не отреагировал. Женщина открыла заднюю дверцу машины и наклонилась внутрь, чтобы засунуть туда свою коробку. Отступив назад, она толкнула ягодицами дверцу, которая сильно ударила по крылу минивэна.

– Черт! – выругалась она, выпрямляясь.

Затем, опустив подбородок, она осторожно огляделась, явно пытаясь понять, видел ли ее кто-нибудь.