Интурист в России (СИ)

За болтовней они не заметили, как подошла их очередь в кассу, обменяли свои электронные билеты на бумажные и через Боровицкие ворота прошли в Кремль. Здание Оружейной палаты находилось буквально рядом со входом, и они успели вовремя, чтобы встретиться с заказанным экскурсоводом и не нарушить режима музея.

Для удобства гостей из Канады гид проговаривал свои пояснения к экспонатам на английском языке, и Беллины юные русскоязычные подопечные имели шанс в очередной раз продвинуться в лингвистических познаниях. Впрочем, как разумные люди, они еще с вечера напитались информацией о будущей экскурсии из Интернет-источников, и сейчас с переменным успехом пытались уловить из рассказов гида знакомые им слова и выражения.

Получалось это у них по-разному. Анюта с Мартой понимали все полностью, Олюшка с Иваном так-сяк, а Трувор, как изучавший в школе испанский, опирался больше на свою сообразительность. Тем более что в речи гида проскальзывали международные термины и русские названия предметов, лежавших на витринах.

Слишком долго задерживаться возле экспонатов гид не позволял, и им повезло, что их компания была небольшой, поэтому никто никому не мешал. А в общем и целом это было даже хорошо, что рассказы гида были короткими, и осмотр витрин был мимолетным — проход через все залы и без долгого стояния возле витрин занял почти два часа времени.

Вышла их группа из здания в полувменяемом состоянии — мало золота не показалось никому. У Артура был пришибленный вид — наверное, такой же был у Али-Бабы, попавшего в пещеру сорока разбойников в одноименной сказке.

— Странно, что все это не растащили за кучу войн и переворотов, — высказался он, наконец.

— А кто будет растаскивать? — пожала плечами Белла. — Это же Кремль, правительственная резиденция. Во время нашествия Наполеона, накануне вступления французов в Москву все ценности из старого здания Оружейной Палаты были вывезены, и экспозиция была вновь открыта уже после войны, в Санкт-Петербурге, тогдашней столице. В 1849 году было решено вернуть казнохранилище в Москву вместе с мастерскими, и как оказалось, это было мудрым решением.

— А как же революция? — спросил Мигель.

— Все события по смене власти происходили в Петербурге, и Гражданская война также сюда не дошла. Чему вы удивляетесь? В Ленинграде целый Зимний Дворец с Эрмитажем сохранились нетронутыми, и даже Временное Правительство ограничилось прихватизацией казны, а на распродажу императорских коллекций не решилось.

— Вы хотите сказать, что коммунисты ничего отсюда не продавали, и все, что когда-то изготовлялось в царских мастерских, до сих пор находится здесь? — спросила Дейзи.

— Что значит все? Кремлевские мастерские функционировали аж с XV века, и все, что было в них сделано, не поместилось бы ни в какое здание. Предметы, здесь изготовляемые, шли на подарки иностранным послам, на жалование особо отличившимся служащим или придворным, на украшения интерьеров дворцов. Мебель, посуда, и просто обычное по тем временам оружие — все, на что был заказ, и что было необходимо для функционирования правящей верхушки Российской империи.

— Гм… — проговорил Киан скептически. — Вы говорите неправду: большая часть того, что здесь выставлено — иностранного производства.

Белла на некоторое время онемела от такого нахальства: мальчишка пропустил почти все, что она только что пыталась объяснить!

— Но так и должно быть! — пришла ей на помощь Олюшка. — Свое использовалось, а дареное — выставлялось напоказ, чтобы не обидеть дарителя. Ну и когда свое изнашивалось или надоедало, то оно переделывалось или частично шло для изготовления новых вещей. Вы же, наверное, обратили внимание на трон, подаренный иранским шахом Аббасом. Разве можно было его не сохранить?

— Мы сейчас пройдем в Алмазный Фонд, — подхватила Белла, снова беря инициативу в свои руки, — который считается страховым, то есть сокровищницей, и принадлежит Гохрану России. Он небольшой — всего две комнаты, и думаю, что разницу вы поймете.

— Вы хотите сказать, что сейчас мы увидим нечто, по сравнению с которым два этажа золотых изделий будут казаться незначительными? — задумчиво произнес индеец.

— Ну что вы, уважаемый, ничего такого я бы не сказала. — Просто мы сейчас были в музее, а теперь заглянем в спецхран.

* * *

Вся группа как есть приготовились увидеть нечто особенное, и действительность их не обманула. Экскурсия начиналась с самого легкого: с витрины, где были представлены необработанные килограммовые кристаллы некоторых минералов и драгоценных камней, с образцами того, во что можно было бы эти минералы превратить для того, чтобы с выгодой продать. Но Дика эта витрина не впечатлила, потому что стоимости выставленных там экспонатов он не знал.

Зато следующая подборка заставила его задуматься. И не тем, что там сияла и блестела выложенная из мелких бриллиантов карта России. А множеством мешочков с отсортированными по размерам неограненными алмазами.

— The total amount is 5 kilograms, — небрежно бросил экскурсовод.

Но Дику показалось, что там было гораздо, гораздо больше.