Интурист в России (СИ)

— Очень понравилась — даже слишком. Но я хочу пройтись по России по собственными маршрутам. Самостоятельно. Хочу попробовать здесь жить дикой жизнью. Ловить рыбу и готовить ее на костре, покупать пищу в мелких магазинах, без надзирателей общаться с людьми, которые мне встретятся по дороге.

— О-ля-ля! — вырвалось у Анюты.

Олюшка и Джо тревожно переглянулись.

— Нежданчик за нежданчиком! — присвистнул Иван.

— Вот непруха! — высказался гид, который тоже в этот раз присутствовал при обсуждении будущих планов честной компании, подтверждая этим подозрения индейца, что он подосланный к иностранцам чекист-фээсбэшник.

Последовавший ответ русских убедил Дика в том окончательно.

— Стоп! — сказала Белла. — Дейзи, объясни своему дяде: мы не можем бросить его одного вдали от цивилизации, потому что я за каждого из вас отвечаю. И прежде всего за ваши жизни и здоровье. Да и не отпустит его никто без присмотра — за шпиона примут. Он же не хочет, чтобы на каждом привале к нему сбегались местные с гитарами и шашлыком, и донимали бесконечными расспросами о загранице?

— Угу. Когда мы все вместе, то ни одна собака к нам не сунется, и мы всегда сможем отогнать от вас и местную гопоту, и слишком рьяных постовых. Да и времени у вашего деда не хватит, чтобы пройти пешком всю Россию. На это понадобился бы год. Если не два, — сказал Иван.

— На одной рыбе в дороге не просуществуешь, — влезла в разговор Марта. — А банковские карточки не везде принимают. Да и ограбить могут. Или обворовать, поняв, что он иностранец. Правда, Волик? — обратилась она к гиду.

— Угу, — подтвердил тот. — Вытащат документы, и станет ваш дед бомжом.

— А если мы просто разделимся? — спросил Мигель, кинув на индейца понимающий быстрый взгляд. — Наша семья будет двигать, куда захочет, а вы, бросок камня, следом.

— Бросок камня — это как? — изумилась Анюта.

— Это выражение такое, — пояснила Олюшка. — Чтобы они нас не видели, но могли позвать на помощь.

— Да, именно так, — подтвердила Дейзи. — Старику осталось жить недолго, перед поездкой в Россию мы обещали исполнить его мечту. Мы хотим, чтобы он обрел спокойствие духа перед встречей с Маниту.

Олюшка и Джо вновь переглянулись.

— Мама, — тревожно сказал Джо. — Какая встреча с Маниту? Русские сказали: он здоров!

— Мало ли что они сказали! Ты же не глупый, сынок, и должен понимать: чудес не бывает. В России принято скрывать от больного, что у него неизлечимая болезнь. Тут до последнего лгут его родным, что он поправится, чтобы они не теряли надежду. Но я реалист, — возразил Мигель.

— Как только дяде Дику назвали диагноз, я изучила всю медицинскую литературу про его дииагноз, — с горечью произнесла Дейзи. — Эта сельская лекарка, эта шарлатанка, пыталась меня убедить, что рак может рассосаться сам собой. И жаль, что это невозможно — я бы первая целовала ей руки, я бы отдала все на свете за дядино излечение!

Иван кинул взгляд на покрасневшую от возмущения Олюшку и процедил тот сквозь зубы:

— Тяжелый случай! Вот поэтому, обожаемая сестренка, я и не хочу идти во врачи. Пациенты — неблагодарный народ.

— То есть? — с угрозой в голосе спросил Киан.

— Что вы собираетесь делать, если ваш дедушка у нас не помрет? Вчера он бодро прошагал 15 километров, не считая подъема на довольно крутую гору и обратно, и добрался досюда свежим как огурчик.

— Значит, вы нас не отпустите? — ехидно скривился Артур. — А если мы сбежим?

Гид расхохотался.

— Ну ты и попала, Беллочка! — прижмурился он. — Попьют твои клиенты из тебя кровушки, помяни мое слово. Чего ты их держишь? Пусть валят на все четыре стороны, куда хотят. Ты за их безопасность не подписывалась. Хотят свободы — пусть лопают ее хоть черпаком, хоть ополовником.

— Угу. Могут даже сейчас разворачиваться и форсировать Дон, а потом пешкаря грести по старицам и болотам до Лисок, — фыркнула Анюта.

— Или карабкаться наверх по склону и бодрой рысью танцевать туда же по этой стороне. Прямо через овраги и меловые карьеры. Как раз стемнеет. Если ноги не переломают, то очко жим-жим им будет в полном ассортименте… Кстати, что Олюшка хотела нам рассказать из того, что ей нашептали местные покойники? О милых обычаях хазар, донесшихся до нас из глубины веков.

— Это только сплетни, — смутилась Олюшка. — Не стоит им верить.

— А все же? В захоронениях встречаются не только целые скелеты, но и останки женщин с отрубленными руками и ногами…

Олюшка исподлобья взглянула на Джо. Она не хотела говорить — это было видно столь явно, что ошибки быть не могло…

— Брось скромничать! — сказал Джо. — Сейчас самое время нас напугать по полной программе. Раскрой, что тебе поведала эта земля?

— Что Дивы — это статуи богов. И что хазары похищенных или взятых в плен женщин и девушек сначала насиловали, а затем приносили Дивам в жертву.

Белла побледнела.

— Нет! — воскликнула она. — Скажи, что это неправда, и что ты только что это сочинила. Предки здешних жителей не могли быть такими жестокими!

Олюшка промолчала.

— А мужчин? Что они делали с мужчинами? — спросил Мигель.