Интурист в России (СИ)

Зато там, на избранном месте, вокруг них снова был лес, и никого рядом. И в пылу побега от цивилизации жители канадской глубинки ни на миг не заподозрили, что слово никого в глубинке российской могло быть некоторым преувеличением. Как оказалось, ошиблись они даже не дважды, а трижды. И третьим исключением из никого оказался медведь.

Что делал косолапый в двух километрах от некогда населенного пункта, так и осталось неизвестным — спросить его о том никто не успел. Как и о том, чем ему не понравился одинокий человек, расположившийся за симпатичным зеленым пригорком с биноклем в руках. Может, мишке не приглянулся вид гражданина, может запах, а может он просто поздороваться намеревался…

Впрочем, нельзя исключить вариант, что лежащий человек ему, наоборот, понравился — в кулинарном плане. Потому что, как стало потом известно из сплетен местных обывателей и газеты, данный медведь был шатун, то есть голодный, опасный зверь, что-то себе повредивший и к полноценной охоте уже не способный. Такие ищут себе пропитания не традиционным для себя способом в дикой природе, а поближе к людскому жилью. И — нападают, если им кажется, что сила на их стороне.

Короче: так бы и стал наш сыщик законной добычей лесного зверя, если бы после недавней встречи с учителем у него не возникла привычка оглядываться на любой звук за спиной. Итак, услышав шорох, Леонид Петрович повернул голову… и вместо заранее заготовленного: А, это опять вы, из глотки его вырвался вопль:

— Помогите!

И он кинулся бежать — естественно, к людям, тем самым, за которым он следил. Медведь покачнулся — и припустил за ним. Что при этом думал зверь, догадаться было несложно: добыча ускользала. Но чем руководствовался сыщик, и какую помощь он ждал от кучки людей из шести голов, половина из которых в любом случае были не бойцы — об этом история умалчивает.

Известно лишь, что именно старый Дик оказался единственным, кто не растерялся и, схватив первую попавшуюся толстую ветку, встал между подбежавшим к нему человеком и зверем. Дальше события развивались в таком порядке.

Мощным движением лапы медведь сломал ветку, и вместо полноценной рогатины у индейца в руках оказался жалкий огрызок палки длиной с локоть…

Позади медведя, просто из ниоткуда, возник мужчина в осеннем камуфляже и схватив зверя за шею, сжал эту шею крепким профессиональным захватом…

Зверь дернулся повалился на спину, норовя прижать мужчину в камуфляже к земле, чтобы заставить разомкнуть руки…

Зверь затих…

Мужчина в камуфляже выкатился из-под медвежьей туши…

В руке у него блеснуло лезвие ножа…

Медведь дернулся еще раз и затих уже окончательно…

Из горла у медведя с бульканьем вытекала кровь, а мужчина в камуфляже уже стоял вертикально. И нож, с лезвия которого капали красные капли, отнюдь не казался в его руке чужеродным дополнением к пятнистому комплекту из куртки и брюк нелепой летом коричнево-желтой расцветки.

Все это произошло так быстро, что никто кроме детектива и перепугаться-то не успел.

— Валентин! — воскликнула Дейзи, бросаясь к мужчине.

— Привет! — откликнулся тот, кривя улыбку.

Сама поза его выражала готовность к нападению и обороне. Сейчас он вовсе не казался добродушным и веселым гидом-экскурсоводом. Перед публикой стоял человек с острым, прощупывающим взглядом, ничего общего не имеющий с добродушием или желанием понравиться.

В самом лице этого персонажа, и даже в повороте его головы чувствовалось злая, привыкшая к борьбе за выживание сила. И Леонид Петрович вдруг постиг: смерть противника для этого человека была привычна — он не впервые бил наповал. И что он был опасен — очень опасен. Куда опаснее старика-канадца. И даже опаснее медведя.

Глава седьмая

Неужели я ошибся с самого начала? — застучало в сознании у детектива. — И канадец действительно канадец, а Красавчик — вот этот, не слишком похожий на фото молодчик приятной наружности, спасший его от неминуемой смерти?

— Не ожидал от тебя такого! — с уважением произнес старик гиду, отбрасывая палку.

— Я сам от себя не ожидал, — усмехнулся гид, расслабляясь. — Пойду сполосну нож.

И он направился к воде. Леонид Петрович оглядел всю компанию, и ничего не прочитал во взглядах детворы и всех четверых взрослых кроме восхищения.

— Вы настоящий герой! — воскликнул Киан, когда учитель, гид или кто-то там еще, помыв орудие убийства, вытер его об полу куртки, сложил и убрал в какой-то невидимый карман.

— Чепуха! Я просто вырос в селе. Подумаешь, работы-то — у нас так кабанов режут по осени.

Во взоре старого канадца мелькнуло понимание.

— А что ты будешь делать со шкурой? — спросил он, прижмурившись.

— Предполагаются варианты?

— Шкура — это трофей. Ее надо снять, выделать, и увезти с собой.

— Ты предлагаешь мне повсюду таскать ее, пока я не нарвусь на полицию?

— Не хочешь — мы ее за тебя повозим. Джо, тащи сюда лодочный насос, сейчас свежевать медведя будем. Я покажу, как это делается быстро и без затей.