Инвазия

Правда, выглядит не очень, вернее совсем хреново. Того и гляди сейчас может случайно спуск тронуть, и все, от Рика останутся ошметки на стене, которые не реанимирует уже никто.

Но чего у нее не отнять, так это умения думать — всегда была хитросделанной. И ведь догадалась как-то, как можно сюда пробраться незамеченной. Но как?

Ага…я заметил валяющуюся под стенкой вентиляционную решетку.

Вот значит, как…

‒ Э, Фрэнк! Давай ты прямо сейчас положишь на пол вот ту хрень, которая у тебя в руках, и ме-е-едленно снимешь с себя пояс с дедовским дыроделом. Не хочу тебя убивать, но легко это сделаю, если придется. Кстати, а где Маркус? У него моя игрушка, и я хочу ее вернуть.

‒ Эллис, погоди. Маркус мертв, он лежит там вместе с твоей пушкой. То, что от него осталось, даже в совочек не сгрести. И зачем тебе док? Ты же понимаешь, что мне глубоко похер на его жизнь. А как только ты нажмешь спуск, у меня будет аж полсекунды, чтобы на хрен снести тебе башку из «дедовского дырокола». Оно тебе надо? Давай-ка, все-таки будешь говорить, а не угрожать?

‒ Бла-бла-бла! Фрэнк, ты знатный любитель почесать языком! Вот только сейчас ты промахнулся. Док тебе нужен, без него ты не пройдешь в арсенал. Я внимательно вас слушала. Танк даст вам шанс, но управлять им и одновременно вести бой вы не сможете, поэтому док для тебя сейчас — важный актив. Потом ты скорее всего сольешь и его, и эту тощежопую курицу ‒ «собаку». Зная тебя, я в этом уверена. Сменишь снова имя и всплывешь в очередной наемной команде, где никого не волнует, что ты чертов сумасшедший полуробот!

Тьфу ты, дура! Все она прям узнала…но вот насчет «смены имени» она меня конкретно так зацепила.

‒ Да... — вздохнул я. — Эта история вообще-то ‒ секрет, откуда каждая тупая дура о ней знает, а? И почему у любого урода это вызывает приступ ксенопаники? Тебе врагов мало? Вон, полный склад чудовищ, иди и мочи их!

‒ А, то есть в остальном я права, да? Так что, мы продолжим переговоры, или я стреляю в твоего дока и проверим, успеешь ли ты меня убить?

‒ Ладно. Чего тебе от меня надо?

‒ От тебя? Вообще ничего. А вот от него, — она ткнула стволом в спину дока, — мне кое-что надо, и ты поможешь мне его убедить в том, что он должен это сделать.

‒ Да что сделать? Говори уже, а? У нас время уходит.

‒ Вытащить всю ту дрянь, которая во мне сидит.

Я аж опешил. То есть она понимает, что в ней паразит? Тогда какого хрена происходит вся вот эта вот демонстрация «девки с большими яйцами»? Чет я не понимаю.

‒ Ну и в чем проблема?

‒ Он сказал, что это невозможно без погружения меня в эту его машину. А в машину я не полезу, вы меня оттуда просто не выпустите.

Ах ты ж, блин! Точно! Паранойя как один из признаков заражения, док же про это говорил. Так, и че с ней делать? В капсулу она не полезет, без капсулы Рик ничего не сделает, он же не врач, в конце концов.

И убить ее, я почти уверен, что успею раньше, чем ее палец вдавит спуск. Но вот что она на последнем издыхании таки не пальнет — гарантировать не могу. Хотя…

Прежде, чем даже Эллис успела что-то понять, тем более дернуться, я выхватил револьвер и пальнул. Вот только пальнул я не в ее голову, а в руку, удерживающую палец на спуске мясорубки.

На меткость я еще ни разу не жаловался, так что попал ровно туда, куда и планировал. Вы знаете, что пуля калибра 12.7 мм делает с незащищенной человеческой плотью и костями?

Она их просто уничтожает, превращает в кровавую взвесь. Собственно, именно это и произошло с нашей снайпершей, когда пуля попала ей чуть выше запястья. Кисть руки так и осталась висеть на ФЛ6, а кусок ее в месте попадания просто исчез. Одной рукой удержать эту пушку она не смогла, и оружие со стуком упало на пол, а док, стоит отдать ему должное, быстро сориентировался, рывком ушел вперед, под прикрытие металлической столешницы, и уже смог чувствовать себя в безопасности, ведь добраться до него можно, только если пройти меня.

Однако присутствию духа и стойкости Эллис можно только позавидовать — несмотря на потерю руки и неизбежный болевой шок, она, вместо того чтобы упасть и кататься по полу, тянется рукой к кобуре на поясе. При этом, точно осознавая бесполезность этого действия — на многократных тренировках команды она точно видела, как я стреляю. Видела и могла оценить как скорость, так и точность, так что иллюзий быть не должно. Знает ведь, дура, что промахнуться или же опоздать в этой ситуации для меня практически невозможно.

Но все равно она пытается. Я даже дал ей возможность одуматься и прекратить, окрикнул ее, скомандовав: «Лечь на пол! Руки за голову!».

Но слушать меня она не собиралась, так что как только ее пальцы обхватили рукоятку пистолета, дернули его из кобуры, никаких дальнейших бесед уже не было. Я вжал спуск еще раз, и тяжелая пуля выбила кровавое облако из ее спины, войдя в грудь.

Все.

«Финита ля комедия» — после такого не живут. Легкие сколлапсировали, сердце вырвано пулей. Эллисон теперь труп.

‒ Док, можете вылезать. Все уже закончилось.

— ИДИОТ! Сожги ее труп! СЕЙЧАС ЖЕ!