Инверсия за тридевять парсеков

Температура и впрямь была отличная, но, конечно, не для флиберийца. Рим ежился, неприязненно поглядывая на холодное солнце. Отсюда оно казалось зеленым и размытым, а облака успешно заменяли рыбы, то и дело перекрывающие звездный диск.

Архитектура Линат мне нравилась больше флиберийской. Единого стиля здесь не было, будто все это проектировали и строили сотни разных людей с непохожими вкусами и без малейшего плана. Получилось вразнобой: тут крохотный домишко, там – монументальная махина в сто этажей. Риф напоминает: что-то непонятное, бесформенное, но яркое и занятное, с кипящей вокруг жизнью и собственным колоритом.

Растительность здесь практически отсутствовала, но воздух оставался свежим настолько, насколько это вообще возможно в упрятанном под воду мегаполисе. Такое ощущение, что город периодически проветривался. Я опасливо покосилась наверх, на мерцающий в вышине купол. Он же не откроется?..

Нужный нам филиал МИК занимал здание, похожее на коралловую горку. Строгий логотип корпорации на фоне светло-желтых стен смотрелся неуместно, будто капризная роза в пустыне с кактусами. У меня вновь противно засосало под ложечкой. Рим глянул на мое стремительно бледнеющее лицо, но на этот раз смолчал. Признал случай безнадежным.

Внутри нас ожидал привычный белый интерьер и непривычная флиберийка в строгом платье и на каблуках. На вид она была младше меня, зато заметно выше. А еще у нее был маникюр! Никто из знакомых мне флибериек не отращивал гламурные ногти, и я была уверена, что эта раса вообще не приемлет подобные глупости. Впрочем, в остальном она не отличалась от соотечественниц: белые волосы, глаза цвета банановой кожуры и фигура воительницы-амазонки оказались вполне стандартными.

– Саша, добро пожаловать! А ты, должно быть, Айримир, – без проблем разобралась она, с радушной улыбкой подходя к нам. Стрижка у нее была короткая, с почти выбритым затылком и косой челкой, а экзоскелет вычурный, узорный, больше похожий на украшение. – Меня зовут Тори, рада знакомству.

– Тори? – недоуменно переспросил Рим.

Ну да, всего два слога, которые даже можно произнести с первой попытки. Для флиберийцев, с их стремлением ломать языки, и впрямь необычно.

– Все правильно, – понимающе улыбнулась та, протягивая ему ладонь тыльной стороной вверх. Рим как-то замешкался, но ненадолго. Приветствуя друг друга, флиберийцы соприкоснулись только кончиками пальцев, меж которых будто электричеством мигнуло. – Вон там ожидающим предлагают чудесный кофе, Айримир. Саша, прошу за мной.

Рим намек понял и навязываться не стал, послушно отойдя к зоне ожидания. А я потащилась на казнь.

***

Допросная прикидывалась уютным кабинетом в светлых тонах, палач – добрым соседом с хлебом-солью. Вернее, с пирожными и чаем, которые ко мне придвинули, едва я опустилась в предложенное кресло. Честь пытать меня досталась шиприанину, похожему на постаревшего Финика. Тори скромно пристроилась в уголке и уткнулась в планшет. Судя по движениям наманикюренных пальчиков, она там не рабочие записи вела, а резалась во что-то нехитрое.

Обстановка разительно отличалась от той, к которой я успела привыкнуть в полиции, хотя по сути своей конфликтологи мало чем от нее отличались. Это такая «полиция перед полицией», корпоративные следователи, местная охрана, задача которой – следить, чтобы сотрудники МИК пореже становились "клиентами" копов настоящих. Влезть в чужую голову, понять, что там варится, вовремя убавить огонь и вложить в кастрюльку полезный ингредиент – вот их главная цель. Если кто-то нарушал дисциплину, с этим разбирался конфликтолог, если произошла стычка между коллегами – выяснял, кто виноват. Практически все внутренние противоречия МИК решала с их помощью, привлекая полицию лишь в крайних случаях.

За глаза конфликтологов еще звали «ищейками» – за умение раскапывать чужие секреты. Благодаря этому, большая часть конфликтов пресекалась еще на стадии зарождения.

Посредством увольнения, например.

– Добро пожаловать, Саша! Как долетели? – издалека начал шиприанин.

«С ветерком!», – чуть не ляпнула я, но вовремя спохватилась. Ветерок в вакууме, ага! Вот и доказательство слабоумия неугодной землянки, долго мучиться не надо.

– Нормально.

– В первый раз на Линат?

– Да.

– Нравится?

– Вполне.

Конфликтолог сообразил, что на такой ерунде я не срежусь.

– Ну что же вы? Угощайтесь!

Я послушно взяла пирожное, но есть не стала, молча положила к себе на блюдце. Пахло подозрительно: лимоном, никаких следов которого не наблюдалось. Небось препаратов каких-нибудь вместо начинки подмешали, чтоб язык развязать.

– Не любите сладкое?

– Слежу за уровнем сахара.

– Тогда хотя бы чаю, – не сдавался конфликтолог. – Без сахара!

Пришлось отхлебнуть. К особому привкусу инопланетной заварки я давно привыкла, но тут все-таки не удержалась и втихаря понюхала чашку. Линатианский чай ничем не отличался от корабельного, разве что покрепче был. Немедленно выложить всю подноготную не захотелось, но второй глоток я делать не стала, незаметно сплюнула обратно и отставила чашку.