Инверсия за тридевять парсеков

Айвори издала нежный воркующий звук и вопросительно уставилась на Фока снизу-вверх. Он посмотрел на нее в ответ, присел напротив и с наслаждением потрепал развесистые уши, вынудив гипадеру сменить воркование на негодующий рык.

Шагая с ней бок о бок по пыльным камням, он всю дорогу до джампера чувствовал на себе удивительно теплый взгляд тех самых льдистых глаз, которые закрылись навсегда. А когда взлетел, вдруг осознал, что оставил на безымянном заповеднике не только прах брата, но и огромный груз вины, тянувший в пропасть почище любой тени.

– Что теперь будем делать? – Фок механически потеребил подаренный амулетик и обернулся к развалившейся поперек джампера гипадере. Та лениво дернула раздвоенным хвостом, давая понять, что обращение услышано. – Межгалактический движок разряжен, заправка у черта на рогах и еды у нас всего на недельку… впрочем, у тебя чуть больше. Придется что-нибудь придумать, правда, Айвори?

И он весело ей подмигнул.

Планета Инт. Криматовы пещеры

Замерший перед темным провалом зверь чутко принюхивался к происходящему внутри. Долг толкал его вперед, но это место ему не нравилось. Отовсюду разило: теми, кто построил эти странные пещеры, теми, кто некогда в них жил, и теми, кто когда-либо здесь бывал. Зверь брезгливо чихнул, вытряхивая из ноздрей посторонние запахи, и наконец учуял то, зачем пришел.

Он осторожно проскользнул внутрь.

Первую букашку он заметил, когда, неслышно ступая лапами, спрыгнул в провал, из которого тянуло больше всего. Та мигом спикировала к его морде, пожужжала, ослепляя светом, и вновь вернулась на свой пост.

Зверь тоже не стал ее трогать, хотя так и тянуло подбить нахалку лапой. Но если напасть на стража, букашки так и будут мельтешить перед глазами, проверяя, кто пришел. Пусть лучше летит и предупредит остальных: свои.

Рой обнаружился в следующей пещере. Зверь развернул крылья и спланировал вниз, под темный свод, скрытый пологом светящихся точек. Те покладисто разлетались с дороги, а когда зверь приблизился достаточно, тяжелый камень раздался в стороны, открывая проход в потайной зал.

Зверь, сперва на инстинктах ощерившийся, огрызнулся в пустоту и прошел внутрь. Там на него безжизненно уставились ряды каменных изваяний самых разных форм. Зверь против воли вздыбил загривок, чуя, а третьей парой глаз и наблюдая пульсирующие в камне жилки. Где-то ярче, где-то темнее, они словно подсвечивали статуи изнутри.

Он медленно пошел вдоль рядов, выбирая подходящий камень. Не то. Тоже не похож. Может, этот? Зверь прислушался. Гул роя букашек, оставшихся в соседнем зале, немного сбивал его с толку, но легкое, почти неуловимое биение он все-таки услышал.

Годится.

Зверь покрутился рядом, выбирая местечко поровнее, и лег ждать.

Где-то далеко, на границе слуха, капала вода, заставляя его облизываться от нетерпения. Попить бы… Букашки изредка залетали в зал, проверяя, все ли в порядке, и снова возвращались на свой пост. Совсем рядом с лежащим зверем подсвечивалась другая статуя – с лапами и хвостом. Надо было ее выбрать. Может, в следующий раз?..

Спустя время, достаточное, чтобы к жажде добавился голод, избранная статуя громко хрустнула, всполошив рой букашек и заставив придремавшего зверя вскочить от неожиданности. Камень пошел трещинами, как скорлупки птичьих яиц, если хлопнуть по ним лапой. И так же, как у яйца, внутреннее содержание оказалось интереснее внешнего.

Верхний твердый слой статуи раскрошился, осыпался трухой, и вслед за ним, не устояв на ногах, рухнул голый, худой и чумазый человек. Он сделал судорожный первый вдох, глотнул обильно сыпавшейся с него пыли и надрывно, рычаще раскашлялся. Зверь подошел вплотную, мазнул по нему боком, приветствуя, и участливо подставил спину.

Человек, закончив кашлять и заново научившись дышать, благодарно кивнул. Опершись на звериную холку, поднялся на ноги. С каждой секундой он креп, набирался сил и совсем скоро уже смог стоять без посторонней помощи. Почувствовав, что давление исчезло, зверь сел, задрал морду к лицу Человека и гордо вывалил язык.

Человек оскалился – вернее, улыбнулся, они так говорят, – и зверь услышал знакомый безликий голос, который как всегда возник прямо в голове:

«Спасибо, что не дал снова заблудиться».

Зверь насмешливо фыркнул и встряхнулся, давая понять, что за такое не благодарят. В конце концов, такая у друзей работа – не дать друг другу сгинуть в бесконечных измерениях вокруг.

Человек и зверь вышли из пещер и встали рядом, греясь в теплых рассветных лучах. Любопытные букашки проводили их до границы тьмы, мирно пожужжали вслед и полетели охранять оставшиеся статуи.

«Ну что, – по-прежнему не открывая рта, обратился к зверю Человек, – кем станем в этой жизни? Учеными? Пиратами? В медицину больше не пойду, до сих пор мерещится запах антисептика!»