Инвестиции и трейдинг от А до Я. Краткий курс по выживанию на бирже

У меня была отличная зарплата, поэтому часть денег я пускала на трейдинг и делала стабильные 20 % в месяц! Для двадцатиоднолетней девушки это очень круто. Я даже предлагала своему начальству запустить проект на тему инвестиций. Но только спустя пять лет они это осуществили. #аяговорила! Параллельно с этим открыла свою компанию по обмену электронной валюты и стала гарантом Webmoney, к 2008 году, в 22, у меня уже был отличный капитал, потому что я перешла с «Форекса» на фондовую биржу, где было больше инструментов. Мы с молодым человеком решили пожениться. Я вывела все деньги и грянул кризис. Все, что вам надо знать про мое везение!

А в 2010 году я перестала торговать на бирже, потому что вышла в декрет. Знаете, беременные разные бывают. В ту беременность я была блаженной. Мозг из сахарной ваты, странная улыбка. У меня началось настоящее гнездование. Приближающееся материнство меня полностью захватило. Я думала только о будущем ребенке, скупала все розовое и могла беспокоиться лишь о том, как будут ползунки сочетаться с боди. Ходила по театрам, в оперу и на балет. Какой там трейдинг?! Я делала ремонт, покупала новые занавески, развешивала картины.

Когда родилась Аня, у меня началась послеродовая депрессия, о которой тогда еще не было известно, как и не были популярны психологи. Я жила в этом состоянии и не понимала, что со мной происходит. Мой мозг страдал от усталости и отсутствия торговли на бирже – моего удовольствия, которым я не могла заниматься из-за плохого психологического состояния и нехватки времени. В любую свободную минуту я пыталась поспать. Поэтому, когда меня спрашивают, как трейдерить в декрете, я всегда отвечаю: «Никак! Лучше поспите». А если вы-таки узнаете способ, расскажите мне.

Меня мучила мысль, что ребенку надо дать все лучшее. И речь не о самом крутом столике для кормления и дорогущих игрушках. Я внезапно осознала, что могу составить Анику долгосрочный портфель. Да, я не занималась трейдингом, но на счете лежал депозит, который я пустила в долгосрок, чего раньше никогда не делала. Только с появлением первого ребенка я задумалась о том, что есть старость, что у моих детей к совершеннолетию должен быть капитал. Во время беременности я об этом не думала, поэтому свои декретные я потратила на занавески и обустройство дома. Со вторым и третьим ребенком я уже откладывала эти деньги на отдельный брокерский счет. Долгосрочные портфели детям я какое-то время собирала по наитию, тогда я не знала столько, сколько знаю сегодня и преподаю тысячам людей. Если бы я могла вернуться в тот период с теми знаниями, которые у меня есть сейчас, я бы покупала в портфель дочери больше дивидендных компаний.

Когда Анику была неделя, мы узнали о страшной болезни моей мамы. Мое психологическое состояние того периода невозможно описать.

В 2013 году родился Демид, я уже была не такой тревожной матерью, как с первым ребенком, и стала понемногу возвращать трейдинг. Но когда сыну было 8 месяцев, умерла моя мама, мне было так больно, казалось, что внутри разрывается каждая клеточка. Я не могла уйти в проживание горя, потому что на руках у меня было двое маленьких детей. Анику тогда исполнилось три года. Вся семья страшно переживала утрату, папа безмерно горевал. Мне пришлось остаться для всех тем сильным человеком, который не имел права расклеиться, я должна была оставаться с ясным умом. Эта боль терзала меня и не имела возможности вырваться наружу. Конечно, ни о каком трейдинге речи не шло, в таком состоянии можно только лежать и рыдать, а мне каждые два часа требовалось кормить грудью ребенка.

После маминой смерти мне было жизненно необходимо чем-то заниматься, чтобы хоть как-то отвлечься, не сойти с ума. Трейдинг в этом не помогал. Мне хотелось выходить из дома, сбегать от собственных мыслей и раздирающей боли. И я сбежала в девчачий бизнес – открыла комиссионный магазин люксовых сумок. Как сейчас помню, на остановке в Купчино, сидя в своей машине, я завела «Инстаграм» комиссионки. В то время это выглядело инновационно, поскольку все было во «ВКонтакте». Сняла помещение, сделала своими руками минимальный (по правде говоря, убогий) ремонт. Но бизнес имел успех, предложение и спрос зашкаливали. А дальше старички моего «Инстаграма» прекрасно помнят, как все завертелось-закрутилось. Я первая из владельцев подобных магазинов стала снимать сторис, показала, что за всем этим стоит человек. Люди хотели покупать не «в магазине», а у меня. Так сильно погрузилась в тему аутентификации брендовых вещей, что стала очень известным в узких кругах специалистом. Я выискивала фейки и показывала их своим читателям, сравнивая с оригиналом. Даже BBC Russia брали у меня интервью.

Параллельно с этим бизнесом я наконец-то пошла к психологу, чтобы справиться с болью по маме. Бизнес с люксовыми сумками был сублимацией, пластырем, которым я пыталась прикрыть рану. По мере того, как я работала с психологом, пропадала потребность в бегстве и, соответственно, в моих комиссионках.