Инволюция (СИ)

Добродушный голос на секунду становится стальным и безжизненным. Острой иголкой он впивается в мозг Агаты, заставляя нервно повернуть голову. Лицо Бэзила всё такое же простодушное и улыбчивое. Разве что глаза стали темнее на несколько тонов. Из небесно-голубых они потемнели до синевы, как у штормового моря. Обдумать увиденное Агата не успевает.

— Пришли! — Бэзил крепче перехватывает коробки. — Держитесь, как следует. Готовы? И-и-и, пры-жок!

То, что произошло дальше, не могло иметь рационального объяснения, кроме, пожалуй, кратковременной потери сознания. Хотя даже это можно было подвергнуть большой критике.

Агата, как и приказал Бэзил, послушно прыгает вперёд, стараясь не отпустить его локоть. Однако ноги вместо приземления на брусчатку проваливаются в пропасть, утягивая за собой отяжелевшее в разы тело. Окружение, потеряв стабильность, искажается. Мешанина несочетаемых красок и абстрактных до дурноты образов обступает со всех сторон, лишая возможности двигаться. Словно перед ней возникло незримое препятствие, вязкое, как джем в столовой. Ощущение времени пропало. Агата будто зависла в нескончаемом пространстве. Чувство падения во что-то ужасное и глубокое окончательно выводит её из равновесия, заставляя судорожно зажмурить глаза в ожидании худшего.

Но вот падение заканчивается. Гулко ударившись о мостовую, ноги приземляются на поверхность. От сменившейся картинки перед глазами мозг окончательно теряется. Удержать равновесие и не упасть помогает крепкая рука мужчины. Опершись на нее, Агата выпрямляется.

К радости девушки, пейзаж наконец-то сменился. Пропали пышные цветники и пестрящие орнаментами домишки. Их место заняли сдержанные таунхаусы со скромными коваными заборчиками и велосипедами за ними. По небу плывут обрывки перистых облаков. Нежный ветерок приносит свежесть. Обернувшись, Агата видит петляющую дорожку к мерзким особнякам с цветами. Они выбрались. Им удалось.

— Это противоречит всякому здравому смыслу.

Что именно «это», Агата не утоняет. Ей кажется, к любому элементу Ливингстон Бэй можно отнести это слово.

— А зачем он нужен? Убивает всё воображение напрочь. Гляньте-ка сюда.

Кивком Бэзил указывает на дом неподалеку. Сколоченный из разномастных досок, с кривыми окнами и множеством дымоходов, он кажется ещё более устрашающим, чем с высоты Утёса Молний.

— Разве рациональный ум мог сотворить такой сумасшедший шедевр? Прошли времена, когда на земле правили логика и разум. Настал черед властвовать чувству и безумию.

Перехватив одной рукой громоздкие коробки, Бэзил протягивает вторую Агате. Той приходиться извернуться, чтобы не выпустить из—под мышки свёрнутую толстовку. Морщинистая ладонь Бэзила тёплая и мягкая, в отличие от её, холодной и костлявой.

— Мне пора. Я бы заглянул к Морге вместе с вами, но наш новенький кассир — сплошное разочарование. В час пик собирает очередь больше, чем на приём к Королеве в день открытых дверей. Заходите к нам, как закончите дела. Клянусь, у нас только зерновой кофе. И, — мужчина склоняется, переходя на шёпот, — всё—таки подумайте над моим предложением. Ну, об овцах, — затем, снова выпрямившись, он ласково почёсывает кошку за ухом. Та довольно заливается мурчанием. — До скорой встречи, Шанель.

— Она не пойдёт с вами?

Не то, чтобы девушку заботило пристальное внимание кошки, но она в самом деле считала, что вислоухая красавица принадлежит пекарю.

— В отличие от собак, котов мы не выбираем. Они сами решают, с кем им гулять под луной.

— Тогда, ещё увидимся, Бэзил.

— Я не… подождите-ка, — Глаза мужчина округляются. — Вы… вы… вы сказали это!

— Что именно, Брайн?

Агата изо всех сил старается держать невозмутимый вид. Комично подёргивающийся глаз Бэзила всё же выводит её, заставляя огласить улицы смехом. Вечно хмурый лоб расправляется. На щеках появляется лёгкий румянец. Искренняя улыбка и смех преображают лицо, делая Агату красивой и не отягощённой горем, приговорившим её к вечному уединению в хлорированных лабораториях Научного Комплекса.

Глава 13

Вблизи дом внушал куда больший страх, чем издалека. Построить подобное сооружение мог либо мастер с золотыми руками, либо дурак с кривым молотком. Уродливо нагромождённый массив башенок и балконов кричал о полнейшей безвкусице. Большинство окон располагалось криво. Некоторые вверх ногами, а иные — горизонтально. Такой же кавардак творился с лестницами и дверьми, ведущими в никуда или открывающимися в пустое пространство. Частокол печных труб находился почти в каждой пристройке. Будто создатель не мог до конца решить, что же хочет построить, и поэтому использовал все возможные варианты.