Инволюция (СИ)

— Ты очень сильный. Бросился спасать меня в море, а потом искал по всему городу. Я горжусь тобой.

— И тебе спасибо… Что вступилась за меня.

Агата грустно улыбается. Высвободив руки, она прижимает сопящий комок к себе.

— Дождись меня, это всё, о чём я могу просить.

— Значит… мы и вплавду площаемся?

— Да.

Терри обнимает девушку в ответ.

— Только поплобуй умелеть… не площу…

Терри заглушает сдавленное рыдание, утыкаясь мокрым лицом в груди Агаты. В тишине слышно, как тикают настенные часы с кукушкой. Из кухни донося негромкие голоса хозяек, гремит посуда. Агата поднимает взгляд к окну. За ним кружатся хлопья снега. Ливингстон Бэй всё равно, что на дворе август. Небеса щедро осыпают землю белым пушком, старательно заметая кровавые следы на пастбище. Что её ждёт в новой жизни? Куда она отправится и под чьей личиной? Без чёткого плана. Без поддержки. Что станет с лабораторией? С родителями? Выдержит ли все эти испытания её разум или окончательно растрескается, обращаясь в хаос безумия? Кара за то, что она посмела замахнуться на убийство самой смерти, наконец—то нашла её.

Крохотные вопросы, будто снежинки, оседают в голове, слипаясь в один большой ком страха перед неизведанным. Выхода у неё всё равно нет. Плач прекратился. Утомленный Терри задремал на её руках. Агата укладывает его обратно в кровать, нежно накрывая пледом. Подрагивающая рука проводит по замотанному бинтом лбу.

— До встречи, Терри О’Малли.

В коридорах горит свет. На стенах развешаны фотографии хозяек рядом с их стадом. Сплетённые оленьи рога, перекосившиеся чучела волчьих морд и других зверей, укоризненно провожают взглядом Агату. Голоса становятся громче. В воздух просачивается аромат мяса и готовящихся овощей. Дубовые полы сменяются плиткой. Едва волоча ноги, Агата усаживается за кухонный стол.

— Терри спит, — констатирует она.

— Пур-р-рекрасно! Рен, греми потише. Разбудишь ребёнка.

— Кто бы говоурил, Клод.

Когда Агата в первый раз увидела прибежавших на шум хозяек, то подумала, что у неё раздваивается перед глазами. Увидев её шок, Реннет и Коллет смеялись до самого дома, сравнивая расширившиеся от удивления глаза Агаты с глазами полярной совы. Она не раз слышала о подобных случаях, но вживую никогда не видела подобного. Сросшиеся сёстры являли собой единый организм о двух головах, с широкой грудной клеткой и общей на двоих парой рук и ног. Учёный сказал бы, что подобная мутация типична для столь отдалённой глуши, где родственные браки вошли в норму. Обычный человек ужаснулся бы. Но Агата лишь восхищённо произнесла: «Моя муза». Она всю жизнь исследовала различные мутации, потому вид улыбающихся сестёр её совершенно не отталкивал. Какой дурак будет открещиваться от причудливой фантазии природы? Неспецифичная красота, подобная той, что она создавала своими руками в лаборатории. Прекрасная в своей уникальности и отличии от нормы.

— Ещё раз извините за столь поздний и не совсем вежливый визит.

— Пустяки, — Рен отмахивается ножом, продолжая шинковать овощи на суп.

— Ты защитила наш скот, поудружка, — вторит ей Клод, перемешивающая сахар в чае.

Одинаково подстриженные под горшок прически. Одни на двоих коротенький кардиган с криво вышитыми сердечками, комбинезон и фартук. Сестёр легко спутать, если не цвет глаз. Карий правый, голубой левый — Реннет. Карий левый и голубой правый — Коллет.

— Я боялась, что и вы нападёте на Терри. Этот проказник успел натворить немало бед.

Горячая кружка греет ладони. Притрагиваться к напитку она не спешит. Агата не любит чай, но в доме сестёр совсем нет кофе.

— Если ты выбирала на мяугад к кому вломиться, то не проугадала.

— Мы одни из немноугих в Ливингстон Бэй, кто принимает отпрыска О’Малли в качестве наследника титула Ван дер Брумяув.

— Терри связал нам этот чудесный кардиган! Прауда, пур-р-релесть?

Закончив с приготовлениями, сестры расставляют еду на столе, а сами садятся в широкое кресло, сшитое из двух частей: правая его часть коричневая, а левая голубая.

— Если бы ты заявилась сюда без него, наши оувцы знатно бы пооубедали.

Реннет смеётся, довольная шуткой. Коллет, в свою очередь, более спокойно добавляет:

— Они не жаулуют незнакомцев, осоубенно чужаков.

— Лишь четверо со всегоу мира удосужились их преклонения. И троуе из них не были людьми.

Агата смотрит на плавающие кусочки мяты в кружке. В голове крутится оживший маховик мыслей. Мотающиеся мысли строят догадки. Подозрения. Встряхнув головой, Агата будто отмахивается от лезущих в голову предположений. У неё нет на это времени. Очень скоро она покинет Ливингстон Бэй. Это единственное, что имеет значение.

— Рен—Клод, у вас есть ещё ружья? Я могу одолжить одно?

— Зачем тебе?

— Хочу наведаться в Проклятый Лес.

Консервная банка с лососем, которую вскрывали сёстры, чуть не выпадает из рук. По дому разлетается аромат рыбы и лимона.

— Исключено! — хором отвечают они.

— Очемяуела совсем? — прибавляет Рен.

— Я всё равно пойду туда. Мне необходимо забрать одну вещь. От вас зависит, будет ли при мне хотя бы базовое вооружение или только голые руки.