Инволюция (СИ)

Снег кружится в медленном танце, оседая в сугробы. Белая пыльца покалывает щеки, будто маленькие иголочки. Август за несколько часов успевает смениться октябрём. Деревья застывают, обратившись в спячку. Неприкрашенные, лишенные летнего убранства, они оголили себя до самых костей перед волей холодного ветра. Кроме его горестных завываний не слышно ничего. Бурная жизнь примолкла, укутанная белым ковром. Слишком прекрасным и хрупким для тяжёлых ботинок Агаты.

Вытоптанная охотниками дорожка становится всё менее проходимой. Деревья, до этого смиренно стоящие в стороне, подкрадываются ближе и ближе. Кривят свои дупла, недовольные вторжением. Заросли кустов и молодой пихты мешаются на пути. Хватают за одежду своими ветками. Тянут отступить. Лунный свет теряется в кронах, не касаясь земли. Темнота надвигается отовсюду. Пробирается из трещин, оврагов, ям. Вскоре роскошные хвойные кроны окончательно смыкаются над головой. Кромешный мрак окружает Агату. Свет камешка мягко отталкивает его, но ненамного. Агате приходится постоянно останавливаться. Одной рукой она придерживает увесистое ружьё, а второй— карту, с прикреплённым к ней маленьким компасом. Лес будто специально пытается её обдурить. Заставить ходить по кругу. Стоит Агате споткнуться о мощные корни, как с ветвей сваливается нехилая шапка снега, едкая насмешка деревьев. Их мрачный смех томным шелестом доносит холодный ветер — посыльный злобы и зимы.

Чуткое ухо Агаты различает едва уловимый звук шагов. Остановившись, она внимательно прислушивается. Тишину нарушают скрипы сосен, вой ветра и слабые переговоры еловых веток между собой. Агата сглатывает ком в горле. Вороны Мор не посмели пойти за ней. Значит, это могут быть только животные Проклятого леса, развившиеся по параллельной линии эволюции до ужасающих мутаций.

Немного постояв, Агата решает продолжить путь. Быстро идти не получается: дорогу приходится постоянно расчищать. Утомлённое тело не слушается. У Агаты не вышло, как следует расслабиться и отдохнуть в доме сестёр. Терзаемый сомнениями разум работал на полную, стараясь подготовиться ко всем возможным исходам. Навалившийся сон вгоняет в дремоту. Тело двигается по инерции. Глаза слипаются. «Что на меня нашло?» Агата мотает головой, стараясь взбодриться. Зоркий взгляд скользит по сторонам. И останавливается на силуэте неподалёку.

От резкой перемены обстановки мозг мгновенно просыпается. Руки покрепче обхватывают ружьё. Ей мерещится? Это ведь всего лишь тени деревьев. Злобные. Изломленные в танце пляшущего света. Приблизиться? Обойти? Стараясь не отводить взгляда от подозрительно замершего объекта, Агата достаёт карту из сумки. Если она не хочет сделать крюк и потерять время, придётся идти напрямую. «Я испугалась тени. Какая дура!», — повторяет про себя Агата, нервно запихивая бумажку обратно. Напряжённый разум трубит тревогу. Ему нет никакого дела до пролетевшей мимо сумки карты. Он не заботится о ней, даже когда Агата двигается с места, оставляя ценный путеводитель лежать в снегу.

Чем ближе Агата подходит, тем больше расслабляется её хватка.

— Ну и напугал ты меня, — Агата легонько ударяет кулаком по кривому древу. Он и его несколько сородичей чуть не обзавелись свинцом в теле. А всё из—за уродливой формы… Или чего—то ещё?

Агата внимательно оглядывает деревья. Взгляд натыкается на недавно ободранную кору, почти полностью съеденный мох и погрызенные трутовики. Взгляд опускается к корням. Светящийся камешек услужливо прорезает тьму.

— А я было обрадовалась, что вся живность в лесу попряталась.

Крохотные снежинки стараются закрыть вульгарно нарушенную белизну покрывала. Но оленьи следы не так-то просто спрятать. Свежие. С чётким контуром. Агата делает несколько шагов в их сторону, не отрывая взгляда. И ещё парочку. И ещё…

Тёплое дыхание нежно проходится по щекам. Агата медленно поднимает голову. Где-то в груди окаменело от страха сердце. Руки крепко сжимают оружие. Даже крик не в силах продраться через горло. Не сметь. Молчать. Неподвижная стая оленей, подобные тому, что вчера пробрался в её дом, стоят всего лишь в нескольких метрах от неё. Изломанные тела венчаются спутанными рогами. В них застряли кусочки мха и чьей-то недавно вспоротой плоти. Красные капли орошают снег. Зубастая пасть рассекает грудь. Мутные глаза внимательно смотрят на гостью.

Над ухом раздаётся хлопающий звук. Свет камешка дёргается в его направлении. Дрожь пробегает по телу. Но это всего лишь сова, приземлившаяся на оголённую ветвь дуба. Её бесчисленные пары когтей впились в плоть дерева, а красные глазки буравят девушку. Шурша опавшей листвой из норы, рядом с ногами показываются кролики. У них две пары огромных ушей и целый рот острых акульих зубов. Будто весь лес собрался посмотреть своими глазами на сумасброда, решившего прийти сюда.

Первый шаг делает стая. Отступив, она даёт дорогу оленихе. У неё единственной есть подобие болтающейся на алых связках челюсти. Отойдя от оцепенения, Агата направляет на неё ружье, медленно пятясь.

— Ни шагу дальше!