Инволюция

А что до морозов, не сильно-то они нам и страшны. Я наконец приспособился удерживать тепло на ходу и не давать ветру его развеивать.

Путь пролегал через Ногинск. По словам Царя, город давно опустел и если там можно кого-нибудь встретить, так разве что одиноких мародёров. Никаких поселений там сейчас нет – большинство людей сбились в кучу в Щелчке, ну а кому оказался не по душе бандитский образ жизни, обосновались южнее – в Раменском.

Там собралось относительно мирное население, однако ещё при бывшем главаре Щёлковских, были подмяты. В общем, как и многие другие посёлки, они растили мак и ежемесячно сдавали партию опия. За что получали немного жратвы из запасов Бабая, ну и крыша, само собой разумеется.

– Ну на хуя тебе столько дури? – поинтересовался Мутный.

– Это очень хороший товар, – пожал плечами пацан.

– Ты, блядь, серьёзно?! Будешь мне эту хуйню рассказывать?! – заржал наркоман. – Дальше-то что? Товар хороший – базара ноль. Где сейчас столько покупателей взять?

– К нам каждую неделю за ним приезжают, – ответил тот. – Ещё при Бабае весь трафик был налажен.

– И откуда едут? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась Тоня.

– Да по-разному, чаще всего из-под Питера – у них самые крупные партии. Вроде как куда-то в Европу дальше перепродают.

– И чем платят? – вступил в беседу я.

– Оружие, золото, консерва разная – всё, что сейчас ценно, в общем.

– Ты же говорил, что не помнишь ни хуя? – вдруг резко сменил я тему разговора и остановился. – Типа, после того как в тебя тьма вселилась, с того момента память и отрезало?

– Так и есть, – спокойно пожал плечами пацан. – Но я же не сразу в Москву попёрся.

– Ты мне лучше скажи, как тебе удалось под себя Бабаевских подмять?

– Пара показательных смертей творят чудеса, – ухмыльнулся тот. – Для начала стравил их между собой, затем заставил нескольких, особо голосистых, прилюдно застрелиться. Ну а после больше никто уже не залупался.

– Очень уж у тебя гладко всё, – с подозрением прищурился Мутный.

– Ну я же не виноват, что вы долбоёбы, даже деревню собственных фанатов в руках удержать не смогли.

– Чё сказал?! – Мутный попытался пнуть парнишку, но тот успел отскочить, а я придержал товарища. – Бля, Гера, дай я ему въебу разок!

– Э, руки в гору! – внезапно со спины прозвучал грозный оклик, на который мы естественно подчинились и плавно повернулись.

Позади стояли три мужика с очень суровыми лицами. Не мылись эти индивиды наверняка со времён начала апокалипсиса. Одежда тоже повидала многое, а чтобы её сменить, видимо, мозгов не хватило. Хотя где её сейчас взять, чтоб до состояния фанеры не промороженную.

Интересно, как долго они смогут продержать нас на прицеле на таком-то морозе? Здесь просто без рукавиц руки через минуту всякую чувствительность теряют, а этим ещё и за железку держаться приходится.

– Рюкзаки сами скинете или нам их с трупов стягивать? – прокричал мужик посередине, тот самый, что попросил нас руки поднять.

– Я бы на вашем месте съёбывался, пока не поздно, – высказал своё мнение Мутный.

– Чё… А-а-а-а! – заорал он, так и не закончив фразу, потому как ему в ногу вгрызлась собака.

И тут началось настоящее шоу. Мужик попытался её пристрелить, но в этот момент из-за поворота выскочила ещё одна шавка, которая вцепилась ему в руку, которой он сжимал цевьё двустволки. В итоге ружье всё же выстрелило, но не в собаку, а в ногу товарищу. Он в этот момент тоже пытался помочь, направляя обрез в голову псу, который и не подумал отцепиться даже после прогремевшего залпа.

Получив заряд дроби в бедро, тот тоже вдавил крючки. Череп собаки разлетелся, словно гнилой арбуз, однако часть заряда досталась и другу, который взвыл ещё громче.

И тут подоспели остатки стаи. Голов двадцать пять, плюс-минус. И без того голодные псы, почуяв запах крови, озверели окончательно.

Третий, из компании бомжей, конкретно затупил ещё в самом начале схватки, за что первым и отдал жизнь. Две собаки вцепились ему в ноги, а третья сразу бросилась в лицо. А как только человек был опрокинут на спину, челюсти зверя быстро сомкнулись на его горле. Крик боли тут же захлебнулся в собственной крови.

Первый, что так неудачно воспользовался двустволкой, смог сбросить с руки дворнягу, направил дуло на вновь прибывших, вот только вместо выстрела раздался сухой щелчок. Мужик взревел, перехватил ружьё и широко размахнулся.

Ударить он не успел, так как псы уже добрались до цели. Одна из шавок вцепилась ему в причинное место, после чего сопротивление двуного было окончательно сломлено. Несколько псов вгрызлись ему в лицо, ещё парочка, трепала за руки, в попытке порвать одежду и добраться до сочного, тёплого мяса.

Последний член из банды гоп-стопников попытался убежать, да куда там с простреленным бедром. Он едва ногу-то волочил, непонятно даже, на что надеялся? Скорее всего, если бы не адреналин, он и вовсе бы валялся сейчас, придерживая рану и завывая на всю округу.