Иные боги и другие истории

Косоглазый был щупл, но гигантская лошадиноголовая птица следила, чтобы пленник подчинялся ему беспрекословно. Так что Картер послушно двинулся за ним и оказался внутри кольца высоких скал и потом прошел сквозь арочный проем в безоконный каменный монастырь. Внутри было темно, но мерзкий купец зажег небольшую глиняную лампу с отвратительными барельефами на стенках и повел пленника по извилистым узким коридорам. Стены коридоров были разрисованы страшными древними картинами, написанными в стиле, неизвестном земным археологам. После бесчисленных веков их краски ничуть не потускнели, ибо в холодном сухом воздухе страшного Ленга первобытные создания отлично сохраняются. Картер краем глаза глядел на них при тусклом свете лампы и содрогался, вникая в содержание их немой повести.

В этих древних фресках запечатлелась летопись Ленга, и рогатые, и копытные, и широкоротые полулюди кружились в адской пляске посреди позабытых городов. Тут были сцены из старых войн, в которых полулюди Ленга сражались с жирными алыми пауками из соседних долин, были тут сцены прибытия черных галер с Луны, и сцены порабощения обитателей Ленга жабообразными тварями, которые выпрыгивали из прибывших галер. Этим скользким серо-белым исчадиям ленгцы поклонялись как богам и никогда не противились тому, что их лучших и самых здоровых мужчин увозили в черных трюмах черных кораблей. Чудовищные лунные твари разбили лагерь на скалистом острове в море, и на одной из фресок Картер заметил изображение того самого безымянного острова, который встретился ему в море на пути в Инкуанок, той самой серой проклятой скалы, которую инкуанокские моряки старались обходить стороной и откуда всю ночь неслись жуткие завывания.

И еще на этих фресках был изображен большой морской порт, столица этих полулюдей, гордо вознесшая свои колонны среди утесов и базальтовых причалов и красующаяся высокими храминами и высеченными из камня постройками. Огромные сады и окаймленные колоннами улицы тянулись от прибрежных утесов и от шести охраняемых сфинксами городских ворот к огромной центральной площади, а на площади стояли два гигантских крылатых льва, охранявших вход на подземную лестницу. Эти крылатые львы были изображены на многих фресках, и их могучие фигуры сияли в серых сумерках дня и в облачном сиянии ночи. И, шагая мимо часто повторяющихся настенных картин, Картер наконец-то понял, что же они изображают и что это за город, который полулюди воздвигли задолго до появления черных галер. Ошибки быть не могло, ибо предания сновидческого мира щедры и обильны. Вне всякого сомнения, этот первобытный город был легендарным Саркомандом, чьи руины обветрились и выбелились за миллионы лет до появления на земле первого человека и чьи два исполинских льва-близнеца вечно стерегут лестницу, ведущую из сновидческого мира в великую бездну.

На прочих же изображениях появлялись мрачные серые хребты, отделявшие Ленг от Инкуанока, и чудовищные птицы шантак, что строили свои гнезда в высокогорных ущельях на склонах неприступных хребтов. И еще там были изображены диковинные пещеры у самых вершин, от которых с испуганными криками улетали прочь даже самые отчаянные из птиц шантак. Картер обратил внимание на эти пещеры, пролетая над ними, и мысленно отметил их сходство с пещерами Нгранека. Теперь он ясно видел, что это сходство далеко не случайно, ибо на фресках были изображены страшные обитатели этих пещер, чьи перепончатые крылья, изогнутые рога, колючие хвосты, цепкие лапы и скользкие туловища были ему знакомы. Он уже встречался с этими безмолвными крылатыми когтистыми тварями, с этими безрассудными часовыми великой бездны, которых страшатся даже Великие боги и чьим властелином является даже не Ньярлатхотеп, а косматый седой Ноденс. Ибо то были ужасные ночные призраки, которые не умеют ни хохотать, ни улыбаться, ибо у них нет лиц, и которые непрестанно хлопают крыльями во тьме между Пнатской долиной и переходами во внешний мир.