Иные боги и другие истории

А потом, уже собравшись отползти подальше от жуткого костра, он заметил, что неясные фигуры зашевелились, и услышал чудной, но знакомый звук. Это был испуганный писк упыря, и в следующее мгновение он сменился целым хором страдальческих криков. Притаившись в тени городских руин, Картер заставил себя подавить страх и, вместо того чтобы ретироваться, устремился вперед. Как-то раз, пересекая открытую широкую улицу, он был вынужден, словно червяк, ползти на животе, а в другой раз ему пришлось подняться во весь рост, чтобы не шуметь в груде мраморных обломков. Но ему пока удавалось оставаться незамеченным, так что очень скоро он нашел удобное место за колонной, откуда ему открывался хороший обзор на озаренное зеленоватыми бликами место событий. Вокруг огромного костра, в котором горели жуткие корни лунных грибов, сидели на корточках зловонные жабоподобные лунные твари и их рабы-полулюди. Кое-кто из рабов нагревал в огне диковинные железные пики и время от времени тыкал их раскаленными добела концами трех крепко связанных пленников, которые извивались на земле перед вожаками стаи. По судорожным движениям их щупальцев Картер понял, что тупомордые лунные твари испытывали от происходящего огромное удовольствие, и он, к своему великому ужасу, увидел, что истязаемые упыри были троицей его верных проводников, которые вывели его из бездны, а затем направились из зачарованного леса искать Саркоманд и вход в родные пределы.

Лунных тварей вокруг зловещего зеленоватого костра собралось великое множество, и Картер видел, что ничем не может помочь своим бывшим союзникам. Как упыри попали в плен, ему оставалось лишь гадать, но, вероятно, серые жабоподобные твари услыхали в Дайлат-Лине, как упыри спрашивали дорогу в Саркоманд, и решили преградить им путь к страшному ленгскому плато и к неописуемому верховному жрецу. Картер стал думать, что бы предпринять, и вспомнил, что совсем близко отсюда находятся ворота в черное царство упырей. Самым разумным теперь было бы незаметно доползти до площади двух львов и нырнуть в колодец, где его поджидали ужасы не страшнее, чем здесь, и где он сумел бы встретить упырей, готовых спасти своих собратьев, а может быть, и изгнать лунных тварей с их черной галеры. Ему пришло в голову, что портал, как и прочие ворота в бездну, сторожат стаи ночных призраков, но сейчас этих безлицых тварей почему-то не было видно. Он знал, что они связаны с упырями священной клятвой, а упырь, ранее бывший Пикманом, научил его важным паролям, на которые они отзывались.

И вновь Картер стал бесшумно красться в руинах, медленно пробираясь к центральной площади и крылатым львам. Это было весьма рискованно, но лунные твари, поглощенные своим приятным занятием, не услышали слабого шороха, который Картер дважды случайно издал, пробираясь по каменной трухе. Наконец, добравшись до площади, он скрылся за чахлыми деревцами и за туго обвившими их лозами. В слабом сиянии фосфоресцирующих ночных туч гигантские львы высились над ним ужасными истуканами, но он отважно держал путь прямо к ним и вскоре оказался перед их мордами, зная, что именно с этой стороны сможет обнаружить бездонный мрачный зев, который они сторожат. Насмешливоликих зверей из диорита, которые задумчиво возлежали на исполинских пьедесталах, изукрашенных пугающими барельефами, разделяли всего лишь десять футов. Между ними был разбит мощенный плитами дворик, центральную часть которого некогда окружали ониксовые перила, а в самой середине его чернел провал, и Картер понял, что достиг зияющего колодца с заплесневелыми ступенями, ведущими в потаенные недра кошмара.

Ужасны воспоминания об этом спуске во мраке, когда медленно текли часы, а Картер в безвидной тьме спускался по бесконечной спирали крутых скользких ступеней. И эти узкие ступени были так сильно выщерблены и покрыты таким плотным слоем подземной слизи, что путник не знал, в какую секунду его подстерегает страшное падение в бездонную пропасть, и равно он не знал, когда и где ему следует ожидать внезапного нападения стерегущих эту лестницу ночных призраков, если и впрямь страшные часовые таятся в первобытном мраке. Он вдыхал невыносимый смрад бездонного подземелья и думал, что атмосфера сих душных недр не предназначена для человеческих легких. Через некоторое время им овладели дурнота и сонливость, и он уже двигался, скорее повинуясь органическому автоматизму, нежели разумной воле, и когда он почувствовал тихое прикосновение сзади, то даже не сумел этого осознать. Картер стремительно полетел вниз и, лишь с содроганием ощутив прикосновение скользких лап, понял, что ночные призраки исполнили свой долг.