Иные миры. Будущее возможно...

– Верно, – согласился Пурс. – За время своих вылетов я так и не увидел ничего иного, кроме унылых каменистых равнин да бесконечных песков.

Джарвис кивнул и снова заговорил:

– После того, как ветер утих, мы снова отправились в путь. Пустыню наискось пересекала скалистая гряда, и мы постепенно приближались к этой преграде. Я уже заранее представлял, как «удобно» мне будет карабкаться через нее со всей своей поклажей, если даже ходьба по сравнительно ровной местности становилась с каждым днем все утомительней. Неожиданно ветер, дующий со стороны гряды, принес какие-то прозрачные шарики, размером с теннисный мяч. Почти невесомые, они едва касались песчаной почвы, чтобы вновь подпрыгнуть в воздух. Я поинтересовался у Твила, что это такое, но он только твердил: «Я – нет». Я решил, что он не видывал такого, но, кажется, ошибся, потому что марсианин, показав на скачущие шарики, добавил: «Камень». Поймав один, я расколотил его и убедился, что он заполнен каким-то зловонным газом, но, похоже, безопасным для человека. Во всяком случае, ничего плохого со мной не случилось.

– Надо было прихватить один для анализа, – проворчал Гаррисон.

– В любой момент их можно собрать, – успокоил командира Джарвис. – Я записал координаты, и они в ближайшее столетие не изменятся. Но давайте-ка все по порядку. К вечеру мы оказались возле скал, и я принялся искать более пологий участок, чтобы перебраться на ту сторону нежданной преграды. Вот тогда-то меня и постигло самое горькое разочарование в жизни! Я услышал до боли знакомый звук: где-то в вышине летел наш второй челнок. Я замахал руками...

– А-а, так вот ты где был! – воскликнул Пурс. – Вероятно, тень от этой гряды скрывала тебя, хотя мне она показалась совсем невысокой.

– Я чуть не взвыл от горя, когда ты спокойно скрылся на юге! – вновь остро переживая случившееся, проговорил Дик. – Твил понял, что этот воздушный корабль имел ко мне какое-то отношение, потому что вспрыгнул на самую высокую скалу и принялся махать крыльями. Но и его ты тоже не заметил, Карл, – вздохнул Джарвис и надолго замолчал.

– В конце концов я перебрался на другую сторону, – вновь раздался в тишине голос Дика. – Солнце закатилось, и я забрался в мешок. Твил в эту ночь остался рядом, позволив мне впервые рассмотреть, как он устраивается на ночлег: его поступок я расценил как проявление доверия и сочувствия. Он сунул голову в песок и вытянулся вверх, словно диковинный цветок на коротком стебле-шее. Крылья плотно укутывали тело, а поджатые ноги и переплетенные пальцы рук усиливали иллюзию подлинного марсианского растения, выполняя роль диковинных отростков.

– Какая великолепная мимикрия! – восторженно прошептал Лерой. – Вероятно, на Марсе масса хищников.

– Я бы этого не сказал, – заметил Джарвис. – За свой поход я ни разу не встретил чего-то по-настоящему опасного, исключая то чудовище, которое чуть не съело Твила. Да и оно не склонно нападать, а действует, скорее, коварством. В свое время вы поймете, что я имел в виду. А пока что мы продолжали движение на север, и вот здесь я наткнулся на то, чего не видел даже всеведущий Карл. Параллельно нашему пути, насколько видел глаз, тянулся ряд пирамидок, сложенных из крохотных кирпичей. Ближайшая к нам оказалась не выше шести дюймов, ее отломанная вершина валялась рядом, и, заглянув в зияющее отверстие, я увидел, что внутри сооружения ничего нет. Как я ни приставал к Твилу, пытаясь выяснить природу странного явления, он не смог мне ничего пояснить, только всполошенно чирикал и подпрыгивал, время от времени выкрикивая слово «камень».

– И ты, конечно, опять не позаботился об экспонатах, – выразил свое неудовольствие Гаррисон.

– Я изобразил пирамидку в блокноте, всю ее измерил и даже сосчитал количество кирпичей, – парировал высказывание командира Джарвис. – Ну а уж насчет экспонатов ты меня извини: я и так с трудом тащил самого себя. Но мысль о любопытных коллегах, заставившая меня поползать возле пирамидки, в дальнейшем оказалась совершенно разумной. Шагая вдоль ряда пирамид, я заметил, что они постепенно становились все выше, однако количество кирпичей не изменялось – они просто увеличивались в размерах. Вершины по-прежнему валялись возле каждого сооружения, а внутри каменных мешков была только пустота. К середине дня высота пирамид достигала уже тридцати дюймов, причем кладка стен производила впечатление чего-то чрезвычайно древнего – сродни мегалитам Стоунхенджа, что ли.

– Почему ты так решил? – заинтересовался Пурс.

– Судя по виду, стены сложены из кремнеземных кирпичей, а они даже в земном климате чрезвычайно устойчивы. Здесь же, на Марсе, где стоит невероятная сушь, разрушение кремнезема может вызвать лишь время: именно оно скруглило углы кирпичей и изъело их грани. Этот процесс наверняка длился не менее десятка тысячелетий, а возраст маленьких пирамид можно измерять уже в сотнях – они почти готовы рассыпаться в прах.