Иные миры. Будущее возможно...

– Войдите в мой дом, который с настоящей минуты становится вашим, и позвольте мне первым приветствовать на немецкой почве вас, самых отважных путешественников, когда-либо живших на свете. Простите, что я только теперь произнес это приветствие. Ваше внезапное появление здесь заставило меня совершенно растеряться! – Шеуфелэ горячо пожал руку каждого из профессоров и представил им остальных господ, смотревших с нескрываемым уважением и удивлением на гостей, буквально свалившихся к ним с неба.

Мировые путешественники прежде всего освободились от своих меховых одежд и охотно приняли предложение любезного начальника округа заменить тяжелое дорожное платье легкими белыми тропическими костюмами, которые он приготовил для них в соседней комнате. Переодевание окончилось очень быстро, и вскоре ученые удобно расположились в больших плетеных креслах на прохладной веранде. На дворе лил дождь, и его плеск по крыше еще увеличивал чувство уюта и комфорта.

– Я сейчас же сообщу в Штутгарт по телеграфу о вашем прибытии, – объявил Шеуфелэ. – Какую огромную сенсацию вызовет это известие на нашей родине!

Путешественников устроили в домах разных служащих на Матупи, и вскоре они погрузились в глубокий спокойный сон.

В эту же ночь Шеуфелэ отправил уже упомянутую телеграмму в Штутгарт.

После того, как путешественники на следующее утро освежились купаньем в прозрачных водах бухты, из Штутгарта Великого пришла ответная телеграмма. Правительство и городской совет прислали первые горячие приветствия из отечества и просили в то же время сообщить об участи Фромгерца, имя которого не упоминалось в списке вернувшихся.

Фромгерц по собственному желанию остался на Марсе. Экспедиция добралась туда благополучно. Прожили два года на планете. Надеемся приблизительно через четыре недели быть в Штутгарте.

Штиллер.

Через несколько дней ученые на пароходе покинули гостеприимный остров.

Глава X НА РОДИНЕ

Профессора, наконец, прибыли на станцию Газенберг. Хотя уже настала осень, все здесь сияло ярким убором из цветов. Представители двора, Тюбенгенского университета, отцы города, одетые в белое девушки, хоры музыкантов и многотысячная толпа ожидали здесь отважных путешественников.

Сели в электрические автомобили. В первом ехали вместе шесть ученых с гигантскими букетами в руках. Медленно пробирались автомобили через волнующуюся, кричащую толпу вниз, в разукрашенный флагами город.

Во главе торжественного поезда, среди оглушительных приветственных криков запрудившей все улицы толпы, ученые были отвезены в новый величественный концертный зал города. В этом зале должна была произойти официальная встреча. В огромном здании ученых ждало избранное общество высших представителей города. При входе в зал они были встречены ликующими криками собравшихся.

Когда окончились приветствия, начался банкет. Весьма разумно было решено заранее, что во время еды не будет произнесено ни одной речи. Когда обед окончился, Штиллер взошел на устроенную в зале эстраду и заговорил, обращаясь к блестящему собранию:

– Милостивые государи и милостивые государыни! От имени своего и своих товарищей благодарю вас, прежде всего, за сердечный прием, оказанный нам вами. Он очень тронул нас. Не сердитесь, однако, если мы попросим вас отказаться от всяких дальнейших чествований наших скромных особ. Все, что мы сделали, все, что мы выполнили, ведь оказалось возможным лишь потому, что нам удивительно благоприятствовало счастье. Там же, где человек достигает своей цели только благодаря благоприятным внешним обстоятельствам, заслуга его гораздо ничтожней того, чем она вам кажется.

И именно на Марсе, у народа, обладающего идеальным взглядом на жизнь, безграничной любовью к истине и глубоким познанием собственного я, мы впервые научились ценить себя лишь по заслугам, быть искренними и строгими по отношению к самим себе. Мы отправились отсюда с известным самомнением, ныне же мы вернулись со спокойной, трезвой оценкой нашей собственной личности. Из этого-то и истекает наша просьба.

А теперь позвольте мне набросать вам в кратких чертах картину того удивительного мира, в котором нам было дано прожить целых два года.

И Штиллер рассказал о их полете через мировой эфир, о том, что они видели на Марсе.