Иные песни

— Вот: второй полет «Пакса», тысяча сто восемьдесят восьмой. Мы использовали их наброски при планировании предыдущих джурдж. Смотрите, здесь у них есть кусочек Черепашьей реки, здесь, должно быть, Сухой, а эти взгорья — уже Кривые Земли, Сколиодои.

Повернула атлас, чтобы все смогли увидеть. Ихмет отложил абаку.

— Нам все еще нужно решить, куда мы пойдем. Как я понимаю, есть три пути. Нилом до Пахора и затем на юго-запад. Нилом до Форта Стервятников и на запад. В Королевства и на юг. Ну, еще можно напрямик, сквозь восточную Садару…

Шулима подняла голову.

— Когда ты объявил о намерении?

— Двенадцатого, эстле. Первая неделя Квинтилиса как предварительный срок выступления. Планируемое время: три месяца. Финансирование в равных долях.

— И?

— Если я стану придерживаться первоначального лимита числа участников, то нужно уже закрывать список. Я, ты, эстле, эстлос Бербелек с сыном и дочерью, эстлос Лотте, это уже полдюжины. Исходя из десяти невольников на человека —

— Считай по пятнадцать.

— Мы увязнем с этой двухсотголовой армией.

— Половина сбежит, едва почуяв дыхание Искривления, — пробормотала Шулима.

— Ну и животные, — продолжал Зайдар, почесывая горбатый нос. — Разговаривал позавчера с нимродом Даниэлем Армянином. Говорит, что в следующий раз попытается с неба, если только найдет кого-нибудь, кто обеспечит ему воздушную свинью. Нужно нанять как минимум двух демиургосов фауны. Кроме того, какого-нибудь достойного доверия полукровку для переговоров с местными дикарями…

— Об этом не переживай, я знаю одного чрезвычайно хорошего. Что до пути… — Женщина склонилась над столом, придвигая открытый атлас к аналогичному фрагменту карты.

Иероним не сумел противостоять геометрической дуге ее спины. Поднял арфагу, вылил на бронзовую кожу Шулимы ручеек холодного сока; тот быстро стек к складке хлопковой юбки. Шулима вздрогнула. Выругавшись, оглянулась на господина Бербелека. Тот шельмовски усмехнулся, пожал плечами. Она пнула его в голень — хотела пнуть, он вовремя отодвинулся. Показала ему Перевернутые Рога. Он поклонился.

Авель и Зенон наблюдали за этим над столом, с трудом сдерживая смех. Когда Шулима опять склонилась к атласу и карте, Авель понимающе кивнул. Женщина сокрушила его взглядом.

— Что до пути. Золотые Королевства. Почему? Четыре причины. Раз — забитый Нил. Два — сезон дождей в Аксуме. Три — в Королевства свинья заберет нас без проблем, пара дней, и мы на полдороге. Четыре — широкие возможности. То есть о конкретном пути мы можем решить уже в Королевствах, опираясь на свежую информацию, и, идя с севера, получим доступ почти ко всем Кривым Землям, нет причины открывать открытое, девяносто процентов тех земель не исследованы. Я говорю о восточной половине первого листа и о западной второго во втором кругу. — Шулима обвела ногтем пространство на карте. — Как с деньгами? — повернулась к Имхету.

— Я просчитал с запасом. Понятное дело, личное снаряжение сюда не входит. Цены на кераунеты в последнее время пошли вверх. И я надеюсь, что вы уже снарядились.

— Как раз собираемся к ружьевщику, — сказал Авель, со значением поглядывая на отца.

— У меня сегодня еще три встречи, — развел руками Иероним.

Господин Бербелек и вправду в эти дни не располагал избытком свободного времени. С момента объявления о договоре НИБ с Африканской Компанией (а Анеис Панатакис разболтал о нем по Александрии едва ли не в тот же вечер) к Иерониму как полномочному представителю и совладельцу «Ньютэ, Икита тэ Бербелека» дюжинами заявлялись купцы и предприниматели с предложениями, от которых-де обе стороны несомненно выиграют, если только эстлос Бербелек соблаговолит посвятить час, полчаса, несколько минут ознакомлению с этой вот гениальной идеей, прошу, и нужно-то совсем немного, чтобы ее реализовать, сумму даже и называть не стоит, но если уж ты просишь, эстлос… Часть из них приходила к Панатакису, но часть заявлялась сразу к Иерониму, нередко под тем или иным предлогом упрашивая пропустить их во дворец Лотте или подстерегая под воротами и вскакивая в выезжающую виктику с господином Бербелеком. Иероним поразился тому, какие сплетни распускал о нем Анеис; еще кто-нибудь решится похитить его ради выкупа! Или — Авеля с Алитэ! Но таковы александрийские обычаи, так тут делали дела: под принуждением, с насилием, на грани обмана. Равноправные союзы были редки. Богатство сплеталось с кровью и морфой еще сильнее, нежели на севере, в Европе. Будто бы южная аристократия сохранила в своей Форме больше того первоначального хищничества, что вынесло ее предков на вершину социальной пирамиды.