Иные. Проклятые истинные

Алые ведьмы испокон веков воевали с перевертышами. Девочкам шабашей с детства твердили, что перевертыши зло, якобы они убивают нас, чтобы обрести свою вторую форму и поддержать долголетие. А мы, оставшиеся ведьмы, должны во что бы то ни стало сохранить наш народ.

Только правда оказалась острой, как битое стекло, и болезненно-мучительной, как удар кинжалом в сердце. Именно мой народ развязал войну в далеком прошлом.

Они завидовали способности перевертышей иметь любой облик, на какой те только желали, и их долголетию. В то время как ведьмам досталась только магия, убивающая нас слишком быстро, у перевертышей было куда больше. Зависть и ненависть — вот причина многих войн.

С тяжелым сердцем я преодолела расстояние от замка до своего озера. Свое обещание я не сдержала. С тех пор, как Никас застал меня купающейся, я приходила сюда не раз. Вопреки здравому смыслу. Вопреки запретам. Вопреки… всему.

Слишком быстро я нашла в Никасе все, чего желала моя душа. Он был ее половинкой. А я была его. Айем. Я отдала свое сердце, душу и тело. К счастью, хранить верность для жениха было не нужно, у нас не было жестких запретов на это, а потому я совсем не пугалась, когда наслаждалась ласками любимого.

Но испугалась, когда поняла, что полюбила его. Тогда я приняла решение все прекратить, но мы уже были связаны так крепко, что только смерть могла нас разлучить. Священная связь была крепче, чем сама магия мироздания.

— Айем… [1]

И все-таки мои губы растянулись в улыбке. Как бы мне сейчас не было плохо и больно, его голос был бальзамом для истерзанной души.

— Айю… — прошептала я, подняв лицо к небу и закрыв глаза.

Послышались легкие шаги, и Никас сел у меня за спиной так, что я оказалась между его ног. Твердая раскаленная грудь прижалась к моей спине, и я позволила себе опереться на нее, а голову положила на плечо любимого. Он тотчас заурчал подобно коту, успокаивая меня и лаская этими грудными звуками.

— Я тосковала, Никас.

— И я по тебе тосковал, моя Айем. Безмерно. — он заключил меня в кольцо своих крепких надежных рук. — Ты не приходила ко мне.

— Я не могла. Прости меня, отец..

— Чщ-щ… — он коснулся губами моего уха. — Не извиняйся. Я знал, что есть причина.

О-о, это была только одна из… С тех пор, как я узнала, почему на самом деле когда-то мать согласилась на перемирие с перевертышами, я пыталась держаться от Никаса как можно дальше. Мое существование угрожает его жизни и жизням многих других существ.

Я закрыла глаза и прошептала едва слышно:

— Я люблю тебя, Никас.