Иные (СИ)

Я связался с Луисом: «Одолжи нам какого-нибудь смышленого мальчика лет пятнадцати. Саше в услужение».

«Будет тебе слуга».

«Здорово. И я смогу с ним делать все, что угодно?»

«Все, что разумно!»

Теперь, после установки имплантата, у меня была некоторая надежда, что Сашка не заставит слугу резать себе вены в порядке эксперимента. Но все же ребенок — это человек с неинсталлированными моральными нормами. Ребенок Высших, к несчастью, тоже. Зато по опасности, которую он представляет… О Боже, как мы жили без имплантатов!

«А мне его передадут как дери?»

«Через пару лет… может быть».

Сашка надулся.

«Ну, так неинтересно».

В дверях возник здоровый рыжий парень. Вихрастый и добродушный.

— Луис прислал?

— Да, товаби.

— Будешь слугой маленького господина.

— Хорошо, товаби, — он вопросительно смотрел на меня.

— Передачи не будет. Подчиняешься по-прежнему Луису и мне.

— Какой же это тогда слуга? — вслух возмутился Сашка.

— Саше тоже подчиняешься. Подать, принести, убраться в комнате и тому подобное. Прикажет какую-нибудь гадость, вроде членовредительства, — скажешь нам.

— Вы, что ко мне шпиона приставляете? — обиделся Сашка.

— Ну, почему же? Скорее еще одного учителя. Высший должен знать, где границы его власти.

— Разве у нее есть границы?

— Она ограничена разумом, Саша.

— Как тебя зовут? — это вульгарису.

— Алонсо.

Я хмыкнул. К этой внешности больше бы пошло «Васька».

— Не идет, — Сашкино мнение полностью совпадало с моим. — Я буду звать тебя «Аликом». Нет возражений?

— Нормально, товаби.

— Можешь пока идти, — бросил я слуге, и тот скрылся за дверью.

«Ты, что-нибудь вспомнил?»

«Да, Рауль. Пока, немного. Древняя история, история экспансии, алгебра, общая физика…»

Он назвал еще несколько предметов. Я проэкзаменовал. Неплохо. Только общие знания. Пока никаких личных воспоминаний. Рано!

Мы сидели у костра. Трещали поленья. Рвались ввысь искры, оставляя в воздухе витиеватые следы.

Сашка очень любил эти ночные вылазки в компании пасси. Он сильно повзрослел за два года. Не ребенок — подросток. Несколько угрюмый и замкнутый. Это меня беспокоило. Александра Вольфа я таким не помнил. Хотя кто его знает, каким он был в двенадцать лет?

«Товаби, можно нам спуститься к озеру? Полнолуние!»

Это Тео. В обнимку с гитарой. Здорово поет парень, почти как легендарный Костик Поплавский. Только Тео не придет в голову против меня бунтовать. Не только из-за имплантата. В этом и моя заслуга. И всех. Мы, наконец, научились обращаться с низшими. Мы достигли совершенства. Общество стало единым организмом, противоречия внутри которого невозможны. Пойти против господина? Абсурд! Так же, как для меня абсурдно быть жестоким с дери.

«Идите, конечно!»

Я тоже привстал с бревнышка.

«Саша, пойдешь?»

«Нет, я останусь».

«Ты хотел бы поговорить со мной?»

«Да».

Я махнул пасси.

«Идите, ребята! Мы остаемся».

«Ну, что случилось?» — это Сашке.

«Случилось…»

Он замолкает. Ворошит палкой угли.

Я жду.

«Почему ты не хочешь, чтобы ко мне возвращалась память Александра Вольфа?»

«Ты уже многое вспомнил».

«Общие вещи. Научные дисциплины. На всех личных воспоминаниях стояли блоки».

«Стояли?»

«Я сорвал все твои блоки».

«Когда?»

Я даже не усомнился. Он слишком по-взрослому говорил. Слишком жестко. Не как мальчишка двенадцати лет.

«Полгода назад. Не бойся, я не сумасшедший».

«Ты действительно все помнишь? И катастрофу?»

«Проверяй!»

Я задал несколько вопросов. От рассказа о смерти Александра от первого лица в устах подростка стало не по себе. Но он не остановился. Рассказал о прекращении жизненного цикла всем пасси на гибнущей базе.

«Доволен?»

«Я, наверное, должен вернуть тебе твоих дери…»

«Я возьму только пасси и Алика».

«Почему?»

«Я выбираю Путь Свободы».

«Александр! Ты не хотел этого. Ты хотел остаться».

«Я не Александр Вольф! — он усмехнулся. — Не тот Александр Вольф. Да, мне легче от первого лица пересказывать его воспоминания, но я прекрасно понимаю, где кончается моя память и начинается чужая. Я пользуюсь имплантатом только как источником информации. Вы затянули дело, Рауль. Я не пасси, которому можно пересадить имплантат в любом возрасте, и он сочтет себя новым воплощением прежнего владельца. Я Высший. Я сильнее микрокристалла, напичканного информацией и настроенного на экспансию. Я в состоянии подчинить его себе».

«Нам не стоило этого делать?»

«Ну, что ты, стоило. Это опыт. И не только опыт старика. Мой опыт борьбы. Я выстоял».

Мы молчали. С берега озера доносилась музыка. Тео с ребятами.

Я поднялся на ноги.

«Пойдем, послушаем».

Полная луна висела над озером, как жемчужина в черной раковине неба. Лунная дорожка чистыми горизонтальными масками на спокойной воде. Ивы на берегу.

И ветви ив касаются волны,
И каждое мгновенье тишины
Стремительно, как тень бегущей лани…

Ребята развалились на траве. Песня кончилась. Тео лениво перебирал струны гитары.

«Дай, пожалуйста», — помыслил я.

Он протянул мне гриф. Неужто, господин будет петь?

Господин будет петь.