Иные (СИ)

Да, я знаю, как опасно для низших наше искусство. Я помню о том мальчике, что любил слушать музыку Высших и прорывался на концерты, несмотря на все запреты хозяина. Это было очень давно. И ста лет не прошло после начала изменений. Мы не все знали тогда о самих себе. Мальчика нашли мертвым где-то в укромном уголке театра. Да, я помню.

Но я знаю границу наслаждения и смерти. Я не убийца своим дери. Не беспокойтесь.

И я запел.

Это была погребальная песнь. Плач по погибшему другу. По Высшему Александру Вольфу, умершему полгода назад в голове упрямого мальчишки, который просто не хотел умирать сам.

Плач по другу, которого я убил.

Я пел. И мое сознание расширялось, заполняя мир. Пасси прикрыли глаза, забыв обо всем, замерев, утратив себя, подчинившись. Только Высший Сашка Вольф сидел угрюмо, обхватив колени.

Он один мог противостоять.

11. Путь свободы — 1

Место сие вполне соответствовало описаниям давно минувшей эпохи. Бетонный мешок. Стены крашеные, в отвратительный серый цвет. Тяжелая железная дверь с глазком, периодически открывающимся с той стороны, дабы впустить равнодушный взгляд охранника. Маленькое окно под потолком, забранное двойной решеткой. Испуганный и неуместный солнечный зайчик на дощатом настиле на полкамеры. Больше ничего.

Точнее, еще мы. Я, Денис, Тео и Тим Поплавский. После обстрела при посадке и последовавшего за ним ареста наш экипаж разделили, и мы оказались в камере вчетвером. Именно в таком составе.

Правда, Тео увели десять минут назад. На допрос. Надеюсь.

Денис отставил неуклюжую алюминиевую тарелку и укоризненно посмотрел на меня. Правильно! Так и надо смотреть на господина, который кормит такой гадостью. Можно и похуже посмотреть. Если господин не выполняет своих обязанностей — дери имеет полное право обижаться. Можно и Наместнику пожаловаться. Хотя прецедентов не было. Какой же Высший будет морить голодом собственных пасси!

«Денис, у меня то же самое», — помыслил я, пытаясь выловить тощий рыбий скелет из гнилых щей.

«Я не могу!»

Какие же у меня дери избалованные!

«Бери пример с Тима».

Тим уже опустошил свою тарелку и разлегся на жестком настиле, словно на пляже, сложив руки на животе и прикрыв глаза.

«Ну-у, он Высший».

«Ешь, это приказ. Нам силы нужны. Относись к этому, как к источнику энергии».

Взгляд Дениса не изменился, и энтузиазма в деле поглощения пищи не прибавилось.

Я прикончил свою порцию, хотя, честно говоря, было бы приятнее просто перевести ее в энергию. Но мне бы не хотелось раньше времени демонстрировать, на что мы способны.

«Тебе отключить вкусовые рецепторы?»

Денис кивнул.

«Угу!»

«Ну, давай. Агрессивных токсинов здесь нет. Я проверил».

Сказал и схватился за край настила, тарелка задрожала в руке.

«Что?» — испуганный взгляд Дениса.

Тим мигом поднялся и сел на настиле, поджав ноги.

«Тео. Он потерял сознание», — помыслил я.

А начиналось все так хорошо. Так спокойно. Просто, загородная прогулка. Везде нас принимали, как нельзя лучше. Откармливали моих пасси, показывали достопримечательности. И так от планеты к планете. Накормят, заправят, помогут с ремонтом и кислородом. Соединимся с хозяином в цепь. Пару идей подарим за гостеприимство. Цепь из трех Высших и утроенного числа homo passionaris. Мощнейшая вещь!

Пасси потом обнимаются с новыми братьями. Плачут при прощании. Идиллия! пастораль! И сервенты ласковые да послушные от хорошей еды и обилия впечатлений. Как пастушки с гобеленов!

Так было, пока мы не оказались на Креонте-альфа…

Заскрипела дверь. Тео ввели под руки и бросили на пол, как мешок. Точнее к нам на руки. Мы с Тимом успели подскочить. Сервент по-прежнему был без сознания. Кровь на губах. Разбитая скула. Ну, дождутся они у меня!

Я положил руку ему на лоб. Ну, давай, радость моя, возвращайся! Никакой реакции. Что за черт!

«Тим, ты подержи его. Я попробую через имплантат».

Тимка положил его голову себе на колени.

Вокруг имплантата на его предплечье — ожог. Сволочи! Не в имплантате дело. Сам-то цел конечно. Что ему сделается! Я помню пожарище, обгоревшие трупы. И абсолютно неповрежденные сияющие имплантаты на обуглившихся руках. Качественная вещь.

Лезу в программу. Доступна. Жить будет!

Тео открывает глаза. Так-то лучше.

«Денис, воды быстро!»

Пасси подлетает с алюминиевой кружкой. Вливаем в Тео пару глотков.

«Товаби, я сейчас расскажу…»

«Помалкивай, уж!»

Осторожно переносим его на настил. Денис сует под голову свернутую куртку.

«Не надо… я ничего».

«Вот именно, что ничего. Лежи, кому сказано!»

«Товаби…»

«Расслабься, сам посмотрю».

«Не стоит, — вмешался Тим. — Нам тоже нужна информация. Пусть рассказывает».

«Не смей мучить парня!»

«Ничего не случится с твоим дери. Ему не придется рот открывать. Просто, все настроимся».

«Да, я в порядке, товаби», — это мне.

Тим проводит над ним рукой.

«Да, пожалуй. В живот не били? По-божески. Погоди минутку».

Высший роется под расстеленной на досках курткой, и в руках у него появляется полбуханки отвратного кляклого хлеба — наш дневной паек.