Иные

«Что?» — это Тео. Все-таки любопытство пасси неистребимо. В пылу спора мы с Тимом перешли на нашу естественную скорость, и сервенты перестали что-либо воспринимать. Я вкратце пересказал им суть.

«И имплантаты, я думаю, у них были, — помыслил Тим для всех в адаптированном темпе. — У первого поколения. До эпохи имплантатов так далеко не забирались».

«Тогда это действительно невозможно. На каждом корабле обязательно были Высшие и Иные. Куда они делись?»

«Вот именно… Надо бы попытать сего допросчика на предмет их истории. Этак тысячелетней давности».

«Если они ее помнят…»

«Он странный какой-то, этот натуралис, — вмешался Тео. — Говорит глупости, реагирует на все неадекватно».

Я усмехнулся.

«Думаю, он решил то же про тебя».

На Креонт-альфу мы попали около полутора месяцев назад. Начиналось все вполне заурядно и штатно. Еще на орбите я благополучно связался с местным Высшим Филиппом Коро, и мы приземлились на посадочную площадку неподалеку от его имения. Хозяин встретил нас радушно. Удивляло одно: он жил в доме с единственным слугой. Ни Иных, ни пасси. Но я счел невежливым расспрашивать о его дери.

Слуга тоже был странен.

Мы ужинали на открытой террасе: сам Филипп, я, Сашка и наши пасси. По небу разливался великолепнейший закат. Хозяин рассказывал о планете.

«Замечательное место для творчества. Видите эти облака? Тяжелые лиловые и нежно-сиреневые? Это не облака — это палитра. Смотрите!»

Я не успел возразить. Облака отошли от багрового солнца и выгнулись пышными перьями, как актеры на сцене. И начался завораживающий танец. Алый, золотой, бирюзовый! Небо переливалось и играло, как мыльный пузырь. Облака текли цветными струями, сплетаясь то в чудесный чертог, то в сад, то в корабль. А потом расправили крылья на полнебосвода и рванулись к зениту гигантскими орлами, темнея и исчезая в вечерней синеве.

Только тогда я смог опомниться.

«Прекрати! Со мной пасси!»

Он усмехнулся.

«Целы твои пасси. Ничего им не сделается».

Я взглянул на Тео. Он полулежал в кресле. На губах его блуждала блаженная улыбка. С Денисом творилось примерно то же самое. Сашка пытался привести в себя своих сервентов. И тогда мой взгляд случайно упал на хозяйского слугу. Он стоял неподвижно, уставившись на небо, и улыбался. Нет, не блаженно. Просто идиотски. Сашка первым вспомнил о наших слугах, которых мы по обычаю отослали помогать на кухне.

— Где Алик? — вслух спросил он у слуги Филиппа.

Тот не ответил. Даже не отвлекся от созерцания картины безумствующих небес.

За дверью завозились. Заскрежетал ключ в замке, и я был вынужден отвлечься от своих воспоминаний. Дюжий тюремщик, возникший в полуоткрытом дверном проеме, бесцеремонно ткнул в меня пальцем.

— Ты!

Я встал с настила, обнадеживающе кивнул Тиму и сервентам и вышел за дверь. Там меня ждали еще двое тюремщиков. Щелкнули наручники. Наивные люди! Неужели они надеются этим меня удержать?

Я сразу узнал кабинет командира базы, виденный мной в мыслях Тео. Меня ждал тот же железный стул. Присутствовал и сам командир. Высокий плечистый мужчина, темноволосый, действительно похожий на homo naturalis, стоял спиной к окну и курил папиросу.

Хотя, может быть, и сигарету. Не разбираюсь. Я стал с интересом наблюдать за этим процессом. Впервые видел, как люди курят.

Сизый дым добрался до меня, и я чихнул. Токсины. И преотвратные. Трудновато их будет вывести из организма. Не проследишь же за каждой молекулой! Здесь бы молока… Только откуда взять молока в этой дыре? Не понимаю, как люди могут поглощать токсины в таких количествах. Причем совершенно добровольно!

— Имя, должность, социальное положение?

Я обратил внимание на появление в комнате письменного стола с компьютером очень примитивной системы. За компьютером сидел еще один homo naturalis помоложе. Тео об этом не упоминал. Не счел нужным или у них государственная комиссия? Ну что ж…

— Рауль Гримальди. На второй и третий вопрос ответить труднее при всем желании. Боюсь, мы пользуемся разной терминологией.

— Ты солдат?

— У нас нет солдат. Это слово вышло из употребления много веков назад. И наш корабль не военный, а исследовательский. Кстати, я предпочел бы обращение на «вы». И еще, вы не могли бы не курить? Мне страшно смотреть на ваши легкие. Они напоминают отработанный угольный фильтр.

Он усмехнулся… Сделал затяжку. Долгую, со смаком.

— Ну, что еще не так с моими потрохами?

— У вас было пулевое ранение в левое плечо. Очень плохо прооперировано. Кто только вас лечит!

— Врачи.

Он затушил окурок о подоконник и бросил в мусорное ведро. Новую не закурил. «Добрый знак», — решил я.

— Они лечат с помощью лекарств? — спросил я.

— Да, а как же?

— Можно и иначе. Кстати, у вас еще печень увеличена. Не побаливает?

— Иногда.

Тем временем я пытался провести сканирование. Слегка, потихонечку. Почувствует, конечно. Но если у них тут действительно нет ни Высших, ни Иных, он просто не поймет, что это такое.

— Вы ученый?

Ого! Уже «вы»? Мы делаем успехи.

— Пожалуй.

— Врач?

— Отчасти.

— А ваши спутники?

— Мои друзья и помощники.

Он побледнел, поморщился, отвернулся к окну.