Иным путем. Вихри враждебные. Жаркая осень 1904 года

– Да, Ирина, – кивнула вдовствующая императрица, – расскажите нам. Конечно, сейчас я очень рада, что у меня будет такая очаровательная невестка. Но тогда, когда я узнала об этом сватовстве, я и слова не могла вымолвить от изумления. Ники, насколько я понимаю, тоже. К счастью, ваш Александр Васильевич сумел его убедить, что всё что ни делается, всё к лучшему.

– Хорошо, ваше величество, – сказала Ирина, – я расскажу все по порядку. Вашу родную Данию все бури двадцатого века почти обошли стороной. В Первой мировой войне она, как и Швеция, придерживалась строгого нейтралитета, заблокировав Датские проливы для кораблей всех воюющих держав. На самом деле этот датский нейтралитет был выгоден только для Германской империи, имеющей Кильский канал, связывающий Балтийское и Северное моря. Русский Балтийский флот тогда остался один на один с многократно более сильным немецким флотом и провел всю войну, держа оборону. О подробностях Великой Русской Смуты я сейчас рассказывать не буду, скажу только, что те же люди, что затевали ее в феврале семнадцатого, потом сами громче всех и кричали о России, «которую они потеряли».

Во Второй мировой войне Дания была захвачена немцами в апреле сорокового года всего за несколько часов и без единого выстрела. Датская армия сдалась, правительство капитулировало. Больше до самого мая сорок пятого года никаких боевых действий на территории Дании не велось. После Потсдамской конференции Держав-победителей летом сорок пятого года Дания отошла в англо-американскую зону влияния, где и остается по сей день, являясь членом Европейского Союза и Северо-Атлантического альянса. Глубоко провинциальная страна, которая тем не менее имеет достаточно сильную экономику и развитые финансы.

– Спасибо, Ирина, – кивнула вдовствующая императрица, – вы меня успокоили. Можно сказать – почти рай не земле.

Ирина Андреева покачала головой.

– Это не совсем так, ваше императорское величество, – сказала она. – Ведь и этот рай по одному слову из Вашингтона может обернуться самым настоящим адом. В последнее время там избирают себе все более и более безумных президентов. Дошло до того, что на два последних срока в Белом доме обосновался самый настоящий негр, плод внебрачной связи выходца из Кении и распутной американской девицы. Но не будем больше об этом, ваше величество. Надеюсь, что ТАМ Россия в очередной раз справится с опасностью для мира. А ЗДЕСЬ мы ничего подобного постараемся не допустить.

– Думаю, вы правы, Ирина, – кивнула Мария Федоровна, – не будем больше об этом. Теперь расскажите нам с Машенькой, какая судьба ожидала бы ее родную Японию.

– Да, Ирина-сан, расскажите, – кивнула Мария-Масако, – мне тоже очень и очень интересно.

– Видите ли, ваше императорское величество и ваше императорское высочество, судьба Японии была более страшной, чем судьба Дании. Да и сами японцы, раздвинувшие сферу своего колониального влияния на половину Азиатско-Тихоокеанского региона, успели немало покуражиться над соседями, прежде чем поколению моих дедов удалось поставить их на место.

Извини, Мария, но в Китае, Корее, во Вьетнаме, в Малайзии и Индонезии твои соотечественники оставили о себе очень недобрую память. Ну и расплата за содеянное тоже не заставила себя ждать. Американская авиация – я рассказывала тебе о самолетах – жестоко бомбила японские города, десятками тысяч убивая мирных обывателей. А в самом конце войны на японские города Хиросима и Нагасаки были сброшены два боеприпаса огромной разрушительной силы, убив разом больше сотни тысяч человек.

Вдовствующая императрица в ужасе прижала ладони к вискам.

– Боже мой, какой кошмар! – сказала она. – Неужели такое было возможно в наше цивилизованное время?

– Очень даже возможно, – ответила Ирина, – ростки этой мерзости уже сейчас видны в так называемой мировой политике. Вы поинтересуйтесь, что североамериканцы творили со своими соотечественниками с юга во время так называемой Реконструкции, после Гражданской войны. Или пруссаки в Северной Франции во время и сразу после Франко-прусской войны. Или совсем недавний пример: английские концентрационные лагеря для жен и детей буров во время англо-бурской войны в Южной Африке. Никто и не считал, сколько их умерло за колючей проволокой от голода, холода и болезней.

Так называемое «цивилизованное» время заканчивается, и наступает пора такой дикости, то перед ней побледнеют зверства орд Аттилы и Тамерлана. Как мне кажется, протестантская англосаксонская цивилизация, взявшая на вооружение культ успеха любой ценой и оправдавшая ссудный процент, по своей сути перестала быть христианской, вернувшись к языческим капищам и массовым человеческим жертвоприношениям.