Инженер 2.2

Мда. А этот Юрбэ, похоже бомбили не меньше чем ядерными боеприпасами! Вот это воронка! — я поводил объективом телескопа по сторонам. — Центр города почти совпадает с эпицентром взрыва. Если я правильно помню уроки НВП, то тут бомбануло мегатонн двадцать — не меньше! Зона сплошных разрушений километров в десять в диаметре.

— Это не ядерный взрыв, а магический. — ответила Эт, покопавшись в моей памяти, чтобы понять о чём я говорю.

— Долго вы прожили с концепцией неприемлемого ущерба?

— В острой фазе — около ста лет.

— А после неприемлемое для всех, для кого-то оказалось приемлемым?

— Да. Сперва была долгое соперничество за экономическое господство. Мы, демоны, были одной из сторон этого противостояния. Люди и гномы — другой.

Им непременно было нужно, чтобы мы жили по тем законам, что устанавливали они. Главный принцип, который нам пытались навязать, это то, что абсолютно всё должно продаваться: вещи, территории, услуги, труд и, главное — жизни. По философским воззрениям того времени, именно продажа жизни являлась бы последним шагом общества к идеалу — полной свободе.

Истинно свободный человек должен иметь возможность продать или купить что угодно. Если хочет продать жизнь, никто не имеет права чинить ему препятствия. “Эпоха потакания инстинктам” — так это называется в наших учебниках истории.

Однако, многие понимали, что это не свобода, а способ, с помощью которого устанавливается мировое господство. Увы, большинство очагов сопротивления были погашены при помощи экономического давления. Продажа жизни была легализована практически везде, кроме небольшого анклава стран — наших союзников. Мы и ещё несколько государств попытались выстоять в этом противостоянии. Как видишь, результаты — плачевные.

— Мда.

У нас на Земле до продажи жизни пока не додумались, но мы тоже довольно близко к этому подошли. Вероятно, если подождать ещё несколько десятков лет, то такая философия демаргинализируется и у нас. Выглядит так, что к этому всё и идёт.

— Это будет очень страшное время для вас.

— Я тоже так думаю. Говоришь, демоны были центром сопротивления? Но, вероятно, были и регионы с демонами, где такая торговля была легализована?

— На востоке, за современным Юрбэ, располагался город Гоннр, это была их столица. В общем-то война и началась с противостояния Гоннра и Юрбэ. Эти города были центрами наибольшего развития на всей планете.

Затем оба сгорели в пламени войны. Современный Юрбэ был основан демонами обоих сторон, воевавших на материке, а Гоннр не сохранился. Он точно так же уничтожен как и город под нами.

— Слушай, мне пришла в голову идея! Давай поищем здесь библиотеку? Вдруг что-то сохранилось?

— Ты всё-таки хочешь туда спуститься?

— Конструкты полетают, посмотрят. Если найдут интересное, то подумаем над безопасным способом заглянуть туда. Не волнуйся, я не самоубийца.

— Если библиотека и сохранилась, то она должна быть в северной части города. Вон там. — Эт показала рукой.

— Откуда ты это знаешь?

— Уже не помню. — пожала она плечами. — Вероятно, где-то читала.

— Погнали тогда там полетаем.

Сумасшедший мир

Дни в путешествии потянулись однообразной чередой. Чтобы как-то занять себя они продолжали тренировки: Маас учил Лиеллу призыву огненного элементаля и основам выживания при общении с ним, а она помогала ему освоиться с недавно приобретёнными способностями видящего.

Когда до первой промежуточной остановки — Хано оставалась всего неделя пути, Лиелла предложила Маасу рассмотреть линии будущего, связанные с их караваном. На эту задачу её натолкнула внезапно произошедшая заминка, случившаяся из за того, что одна из телег каравана пришла в полную негодность, и перераспределение её груза по остальным участникам движения заняло много времени.

— Попробуй выяснить: будут ли подобные проблемы в ближайшие дни. — сказала она. — Все необходимые данные у тебя перед глазами. Ты можешь посмотреть на каждую телегу, можешь на все вместе, можешь сочетать оба подхода. Твоя цель — ответить на вопрос: придём ли мы вовремя, а если нет, то на какой срок опоздаем?

Взявшись за задание, Маас сперва объехал движущуюся процессию кругом, затем принялся внимательно осматривать каждую телегу, каждого лорга. Иногда, спешиваясь, он подходил и дотрагивался до спиц того или иного проезжавшего мимо колеса.

Дотошность, с которой он это проделывал, обратила на себя внимание караванщика, и тот подъехал поинтересоваться происходящим.

— Тренируюсь в видении. — прямо ответил Маас.

— Но вы чем-то встревожены? — задал вопрос караванщик.

— Вероятно это моя неопытность. Извините, я должен пообщаться со своим наставником.

Прервав на этом диалоге осмотр телег, Маас направился к Лиелле, наблюдавшей за его действиями.

— Похоже ты решил составить мне точный отчёт по каждому колесу? — пошутила она.

— Нет. Я просто пытался убедиться в том что вижу. Ты знаешь, по моему мнению выходит так, что ни одна телега до Хано не доберётся.

— Ни одна? Почему?