Инженер и Постапокалипсис (СИ)

Вспомнив о своей неудачной попытке восполнить запас калорий в своём организме, Ломагин поморщился, невольно посмотрев на ногу. Ублюдок подкрался к нему незаметно, подобрав идеальный момент, когда Ломагин сосредоточил свое внимание на неподвижно лежащем теле перед ним. Нападение со спины чуть не поставило жирную точку в жизни Ломагина. Существо мало чем отличающееся от обычного зомби, в реальности на порядок превосходило своего медлительного собрата.

Сильные удары, скорость, и самое главное — интеллект, эта отрыжка бездны хорошо мимикрировал под тупого мертвеца, до последнего ничем себя не выдавая. И самое главное, эти твари, как и лизуны, охотились стаей. Десять-четырнадцать особей сначала загоняли свою жертву в ловушку, лишая её всяческих сил к сопротивлению, попутно ломая её волю, а затем разрывали её на куски, жадно поглощая фонтанирующие кровью останки своей жертвы.

Как Ломагин это понял?

На самом деле очень просто, во время своего перемещения по бесконечным тоннелям он наткнулся на остатки отряда, покинувшего лабораторию перед ним, точнее на ту часть отряда, что смогла пережить встречу с чешуйчатой тварью. Слегка пошатываясь, Ломагин разглядывал разорванные и обглоданные тела своих бывших тюремщиков, не испытывая к мертвецам особого злорадства, всё же они вытащили его из довольно безысходной ситуации, поневоле дав шанс на жизнь. Парадоксально, солдаты прошли через сущий ад, чтобы бесславно подохнуть в канализации, так и не выполнив своей миссии.

Собирая трофеи с обезображенных тел солдат, Ломагин на своей шкуре прочувствовал, как новый враг охотится. Легкий свит перемежающийся щелканьем и стремительные тени понеслись на неподвижно стоящего Ломагина. Несмотря на своё довольно бедственное положение и голод, сводящий с ума, Ломагин по скорости своей реакции всё же стоял на ступень выше обычного человека, поэтому попавшие в его поле зрения враги, были срезаны в воздухе несколькими автоматными очередями, давая ему тем самым шанс на побег.

Петляя в попытках сбросить хвост и окончательно потеряв чувство направления ему не повезло открыть еще один факт о своём противнике. Безжалостно расстреляв оторвавшегося от своей стаи монстра, выместив на нём весь свой гнев, Ломагин упокоил тварь выстрелом в голову. Склонившись над неподвижно лежащим телом, он хотел было перекусить незадачливым ублюдком, как тот решил сделать свой ход, чуть не вцепившись ему в горло. Одно лишь чудо и постоянное ожидание подвоха позволили Ломагину избежать смертельного ранения. Он откупился от смерти большим куском мяса со своей ноги и неприятными ощущениями, преследующими его до сих пор.

Кто бы мог подумать, лобная кость у твари стала более плотной и толстой, защитив её мозг от одиночного выстрела.

«А от очереди в упор не защитила». – Хищный оскал на мгновение появился на лице военного инженера, впрочем, сразу же уступив место уныло поджатым губам. Пытаясь сбросить надоедливый хвост, он использовал последнюю гранату, засунув ту в большую трещину в небольшом, с человеческий рост, проходе между двумя тоннелями. Собственно взрыв и последовавшее за ним обрушение прохода позволили Ломагину оторваться от преследователей.

Звук раздавшийся спереди заставил Ломагина насторожиться. Луч фонаря на краткий миг высветил едва торчащий над водой гребень его старого знакомого крокодила-переростка, который не так давно пытался его сожрать. Радовало одно, чешуйчатый не особо любил далеко отходить от водоёма, коим ему служил широкий, глубиной в несколько метров желоб, доверху наполненный водой. Тварь любила внезапность, нападая на своих жертв из-под толщи воды. К слову, ходячей машине смерти было глубоко наплевать кем закусывать, люди, мертвецы, или ещё какие мутанты, огромный желудок крокодила с превеликим удовольствием переваривал любой вид пищи.

«И куда мне идти?»

И так небольшое количество доступных Ломагину маршрутов в очередной раз уменьшилось, сократившись до одного. Единственным безопасным вариантом был проход у противоположной стены, находящийся в нескольких метрах от него, в который он и собирался нырнуть, отчаянно надеясь, что в нём он не встретит кого-то столь похожего на своих недавних противников.

Старые трубы, каждый их миллиметр, отлитый из довольно неплохой стали, был покрыт ржавчиной и какой-то дурно выглядящей слизью. Смрад и сырость ударили в ноздри Ломагина стоило ему только зайти в выбранный проход. Узкий проход был серьёзно затоплен. Он утопал по пояс в воде, а грязь, в избытке скопившаяся на полу, была сродни трясине превращая каждый его шаг в испытание на выносливость. Всевозможный мусор в изобилии, плавающий на поверхности, еще больше затруднял перемещение.

«Дерьмо собачье, угораздило же меня забраться в это место, надеюсь, под водой не скрывается голодная тварь только и ждущая, что на неё наступит какой-нибудь неудачник».