Инженер и Постапокалипсис (СИ)

Прогуливающаяся по третьему этажу парочка учителей-любовников держалась за руки, окончательно наплевав на всякие рамки приличий. У каждого из них была своя семья, вторые половинки, , которым они поклялись в любви и плоды их отношений, дети. На протяжении долгого времени они скрывали свой роман от окружающих, опасаясь нарушить сложившийся хрупкий баланс в их жизни, больше всего боясь увидеть разочарованные лица родных, сокрушенных их предательством.

Сейчас, когда весь мир стал катиться в бездну, мужчина и женщина наплевали на все условности, отдаваясь своей безудержной страсти, желая провести вместе каждое свободное мгновение изменившейся жизни, в пламени плотских утех, словно краски на выцветшей от времени картине поблекли чувства даже к родным детям, да и были ли они живы?

— Нам повезло выжить, — шептал мужчина в маленькое ушко женщины, словно дьявол искуситель, — мы будем помнить о них, но нам нужно продолжать жить дальше, — горячее дыхание мужчины вызывало дрожь по всему телу женщины, последние сомнения о правильности своего поступка исчезли, уступая место животной страсти. Гарри (не путать с Гарри Стоуном) прав, нужно жить дальше, они ещё смогут стать счастливыми родителями, главное выжить.

Сладкая парочка слилась в чувственном поцелуе, отрешившись от всего происходящего вокруг. Громкие удары в преграду перекрывающую лестницу ничуть не волновали любовников, белесые глаза зомби вызывающие у людей ступор ужаса в этот раз оказались бессильны. Канонада выстрелов звучащая снаружи, также не возымела должного результата. Весь мир сузился до небольшого пятачка, на котором стояли целующиеся люди. Подобное проявление чувств могло продолжаться вечность, если бы не громкий грохот раздавшийся рядом с ними.

Здание ощутимо тряхнуло, а стену находящейся неподалёку комнаты выгнуло в коридор. Разлетающаяся во все стороны штукатурка вызвала испуганный визг у женщины, напуганной происходящим. Лампы, висящие на потолки со скрипом закачались, грозя погаснуть, сеть мелких трещин испещрила даже напольную плитку, примыкающую к стене.

— Что… — закашлялся от попавшей в горло пыли, мужчина, — згхдесь происходит?

Строительная пыль самая противная из всех видов пыли, мелкие частички штукатурки так и норовили попасть в нос мужчины, вызывая у того новые приступы кашля.

Откашлявшись и высморкавшись прямо на пол, мужчина осторожно подошёл к забаррикадированной двери комнаты, в которую, влетело что-то огромное. Находившийся за ней зомби, неустанно бьющийся головой о стену, подозрительно затих.

— Гарри, не подходи, — сжав в маленьком кулачке рукав кофты мужчины, женщина легонько потянула его на себя.

— Не беспокойся, всё нормально, — ответил мужчина, пытаясь на слух определить, что же происходит внутри.

— Вроде тихо, — оторвался от двери мужчина, из-за небольшой баррикады ему пришлось прилично согнуть спину, чтобы голова пролезла между стульев к полотну двери. Со вздохом облегчения, Гарри разогнулся, поворачивая свое туловище в разные стороны, непривычные к таким нагрузкам мышцы стонали от боли.

Детский крик, раздавшийся из-за двери, заставил стоящих неподалёку людей подпрыгнуть от неожиданности. Гарри лично забаррикадировал дверь, и наличие в комнате живого ребёнка он не припоминал.

— Мама, мамочка, помоги, — разносился по коридору зов маленькой девочки.

— Откуда там взялся ребенок? — Ошарашенно бормотал мужчина, разбирая баррикаду, мысли о прячущемся за дверью зомби были отброшены в сторону, будь там монстр, девочка не смогла бы взывать о помощи.

— А если это ловушка, — остановила Гарри возлюбленная, — откуда там взяться ребёнку, он что просто так взял и прилетел? Не надо спешить, давай позовём остальных, — пыталась воззвать к разуму своего любовника, женщина.

— Аманда… — пытавшегося что-то сказать мужчину, бесцеремонно оттолкнули в сторону.

— Алиса, мамочка тут, — закричала прибежавшая на голос своей дочери, Габриэль. С недюжинной силой женщина разметала остатки баррикады, рывком открывая на себя дверь.

— Сумасшедшая, — обозвала её Аманда, бросившись на помощь своему любовнику.

Но Габриэль подобная оценка её психического состояния мало волновала, женщина неверяще смотрела на свою дочку, такую живую, такую родную.

— Алиса…

— Мамочка…

«…»

К шуму ветра и шелесту листвы добавился еле слышимый, на грани восприятия, треск. Появившаяся в углу рамы небольшая сеточка трещин, быстро расширялась, словно корни деревьев, отвоевывая себе всё больше и больше пространства.

Раздавшийся протяжный скрип и треск положили конец и без того державшейся на честном слове оставшейся части стены. Обломки кирпичей и стекла упали на головы бестолково топчущимся на одном месте зомби. Наступившая тишина продержалась недолго, вновь раздались выстрелы пулеметов, окончательно хороня надежды многочисленных насекомых исполнить свою стандартную, ночную песню.

Мертвенно-бледный свет луны едва проникал сквозь плотную пылевую завесу, заполонившую собой всю комнату. Те же лучи, которым повезло отыскать дорожку среди водящих хоровод пылинок, попадали на две неподвижно лежащие фигуры.