Инженер и Постапокалипсис (СИ)

— Шлюха! Какая же ты… шлюха! Все вы! Грязные, бессовестные твари… Предаете и предаете! Что со мной не так! Почему вы все отвергаете меня! — орал от бессилия Морган, вырываясь, но свой бой он уже проиграл.

Связал его и только тогда, сидя на нем сверху, позволил себе немного успокоиться. Такого со мной еще точно не было, но за последние дни произошло столько всего ужасного, дикого и не поддающегося объяснению, что уже был готов ко всему…

— Вот чего ты добился? — наклонившись к нему, спросил, продолжая тяжело дышать. — Я же тебя предупреждал. Тебе даже предлагал пойти со мной, а ты что сделал? Бросился на меня с ножом? Зачем ты это сделал?

— Развяжи меня! — потребовал он, двигая плечами и косясь на меня.

— Нет, — твердо ответил, — чтобы ты потом снова накинулся на меня? Тебе еще повезло, что тут с тобой один: если бы ты попробовал учинить нечто подобное в отделении, тебе живо вкололи бы антипсихотик! Лежал бы в наблюдательной палате и даже не высовывался бы оттуда! В туалет за руку с санитаром ходил бы! Скажи «спасибо», что только этим ограничился!

Устало поднялся, еле держась на ногах, и поплелся к двери.

— Нет! Подожди! — испуганно закричал Морган, и обернулся, посмотрев на него, лежавшего беспомощно на полу. — Не оставляй меня так!

— Я тебя несильно завязал, — отозвался, — развяжешь руки, а дальше уже поймешь, что делать.

Больше на его крики и ругань не реагировал, стараясь уйти как можно дальше до того момента, когда он освободится. Теперь мне оставалось лишь надеяться, что хоть он мне больше не угрожает…

Глава девятая. Красавица и чудовища. Слабонервным данную главу рекомендуется пропустить.

(!) Плашку «24+» видели, детки? Не видели? Теперь видели. Предупреждены? Предупреждены. Вопросы есть? Вопросов, надеюсь, нет. В общем, довольно-таки темная глава. Хотите — прочтите, не желаете — делаем скип.

Бенишия, Штат Калифорния, США.

08:15 . Буббу.

Задыхаюсь, чувствую, что не могу сделать вдох, ведь легкие горят от недостатка кислорода. Вокруг темно, хоть глаз выколи, но бежать у меня не получается — словно ноги весят тонну. В голове лишь одна фраза:

«Пожалуйста! Только не это!» — и она повторяется, как сломанная пластинка, заевшая в граммофоне.

Уже слышу их шаги за своей спиной, но продолжаю бороться, ведь этому меня учил папа. Ночь укрывает своим крылом, защищает, оберегает от опасности, что следует по пятам, желая убить и уничтожить. Бежать больше некуда. Зеленая ограда повсюду, заграждает путь, не пропуская дальше, а впереди возвышается огромная статуя всадника на лошади. В непроглядной темноте ночи она кажется устрашающей, громадной, живой.

«Может удастся спрятаться и они меня не заметят?» — странно, что мой мозг функционирует как раньше, не отключается и оставляет мое бренное тело на произвол судьбы. Он дает мне варианты, способные сохранить мне жизнь и справиться с трудностями.

Анализировать эту причуду времени не было, ведь они уже близко, дышат в затылок, как старуха-смерть. Едва ли моя нога сделала шаг, как на мое плечо опускается тяжелая и неимоверно холодная рука, мгновенно останавливая меня, пригвождая к месту. Тут же повиновалась этому воздействию, ощущая себя куклой, которой управляет умелый кукловод, искусно дергая за ниточки. Все мои действия просчитаны заранее и, к сожалению, не мной, что не могло не печалить. Заранее знать о проигрыше — не самое прекрасное чувство, ведь ты намеревался бороться до конца.

— Попалась. — Отстраненный и явно не живой голос, пробирающий до костей, ласкающий кожу своим ледяным дыханием и ставящий сердце перед выбором: биться, как у загнанного зверя, пробивая собой ребра, или же замереть, боясь, что могут услышать малейшее сокращение.

Первое желание было — сбросить руку, повернуться к говорившему и послать его куда подальше, ведь не боюсь, но стала бесформенной душой, которая так и стояла на том же месте. Паника поднялась во мне, как цунами, накрывая с головой без шанса выбраться. Ведь могу все, так почему же сейчас стою такая немощная? Почему?..

На фоне этого шока, мне не сразу удалось почувствовать, как моих конечностей коснулось что-то необъяснимое, ведь ощущения были, словно это не от мира сего.

— … — не смогла вымолвить и слова, ведь языка во рту не было. Словно родилась без него.

Глаза застилали слезы, такие горячие, что, казалось, будто они обжигают мою нежную склеру. Попытки сморгнуть их не увенчались успехом, соленая жидкость продолжала скапливаться, принося мнимый дискомфорт, как бутафорский огонь. А странные и до ужаса пугающие черные тени щупальцев незнакомца, стоявшего за мной, продолжали обвивать мое тело.

Непонятно откуда, но в голове появились мысли и образы, но не мои.