Инженер-лейтенант

– Смысла нет. Если их несколько, то они нам наваляют, никакой скрыт не поможет. А если один, то это тяжелый крейсер. Двигатели посшибать мы ему, может, и сможем, а что дальше? Если они откажутся сдаваться, а они откажутся, когда узнают, что у нас всего лишь легкий крейсер, что мы сможем с ними сделать? Ничего. Абордажников не пошлешь – они их тут же покрошат, все-таки двадцать наших против их восьмидесяти не пляшут. Просто сжечь их? Может, и сможем. А смысл? Можем ведь и сами отхватить неслабо. Так что лучше бы нам убраться отсюда до их возвращения. И платят нам не за бои с аратанцами, а за обследование систем. Ну, если еще и экспедицию прихлопнем, так и премию отхватим.

– Понятно. Ну что ж, ждем.

И мы ждали. Минуты тянулись как часы. Но наконец-то абордажники вернулись, и мы рванули из системы. Слава богу, успели.

А потом было возвращение домой. К счастью, оно было скучным и спокойным. А то все эти приключения уже начали напрягать. А однажды утром я проснулся от крика: «Рота, подъем!» Я вскочил с кровати и с недоумением стал озираться. В голове послышалось хихиканье.

– Марфа, ты, что ли, безобразничаешь?

– Нет, это не я, – раздался испуганный голос Марфы, – это что-то ужасное, что появилось у тебя в голове. Оно все время ругается и оскорбляет меня. Пока ты спал, я такого наслушалась.

– Не ужасный, а ужасная. Ужасная и прекрасная. Можете называть меня Афродитой. Мне нравится это имя, – послышался в голове еще один женский голос.

– Ты кто? – удивился я.

– Я активировавшийся симбионт.

– Так симбионт же ОН, – еще больше удивился я.

– Ты хочешь, чтобы у тебя в голове поселился мужик? Ты что, извращенец? Нужно срочно проверить твое психическое состояние.

– Что за хрень? Ты что, моя новая нейросеть?

– Не оскорбляй меня. Я – это я. Я – это частица тебя. Я – это ты. А то недоразумение, что ты называешь нейросетью, – это и в самом деле хрень. Эта бестолочь работает только с оперативной памятью, а я и с долговременной тоже. Она оперирует только теми знаниями, что ты в нее закачал. А я всем массивом знаний, что ты получил в течение всей своей жизни. Хотя тут и оперировать нечем. Ты у нас, оказывается, бестолочь и лентяй. Знаний мизер. Так что – учиться, учиться и еще раз учиться, как сказал наш с тобой любимый вождь.

– Что ты несешь? Какой, на хрен, вождь? Все, кажется, крыша поехала.

– Не волнуйся, крышу я тебе поправлю. На то я и есть, чтобы у некоторых крыша не ехала.

– Ну, Жук, скотина. Что он мне установил? Вернусь – убью. Обещал помощника, а впихнул какую-то сумасшедшую бабу. Сволочь.

– Я не сумасшедшая баба. Я – часть тебя, я – это ты.

– Заткнись, иначе я сейчас себе из игольника башку разнесу.

– Все, все, все. Успокойся. Я – это и в самом деле часть тебя. Ну а то, что ты слышишь женский голос, так это ты так меня слышишь. Это твое подсознание транслирует тебе мои импульсы именно в таком виде. Я тут ни при чем. И именно твое подсознание так заботится о твоей психике. Значит, оно посчитало женский голос предпочтительнее мужского. Я, конечно, могу работать и как эта твоя нейросеть – показывать время, связываться с другими нейросетями и все остальное, но зачем? Я ведь могу то, чего не может она. Я, например, могу усиливать все твои возможности. Все. Я могу оперировать твоей долгосрочной памятью и даже видовой памятью. Хотя это и трудно. Я и в самом деле помощница, просто ты еще ко мне не привык. Ты ведь не сразу привык к своей нейросети?

– Да я до сих пор к ней не привык.

– Вот видишь. Нам еще долго предстоит притираться друг к другу, но зато потом ты себя и представить без меня не сможешь. Вот если бы тебе прирастили еще одну пару рук. Поначалу ты бы вообще ничего делать не мог ни новыми, ни прежними руками. А потом, когда привык бы действовать двумя парами рук, ты бы просто не представлял, как до этого обходился одной парой. Они бы стали частью тебя. Вот так и я – часть тебя. Просто ты еще к этому не привык. А теперь – завтракать и учиться. Знаний у тебя и в самом деле маловато. Вернее, у нас. Или у меня? Вот черт, сама запуталась.

Я рассмеялся. А когда представил, что было бы, если бы меня сейчас кто-нибудь увидел, – рассмеялся сильнее. А когда в голове послышалось хихиханье, я вообще расхохотался. Сидел на кровати и хохотал.

– Ну что, господин лейтенант, мир?

– Ладно, мир. Но ты все равно постарайся поменьше безобразничать.

– Есть, товарищ лейтенант запаса.

– Ты уж определись, я «господин лейтенант» или «товарищ лейтенант».

– А чего тут определяться – в России ты, вернее мы, – товарищ лейтенант запаса, а в империи ты – господин лейтенант, находящийся на действительной службе.

Так, общаясь со своим глюком, я и пошел в столовую. Из столовой связался с капитаном.

– Капитан, я тебе нужен?

– Нет, а что?

– Да хотел бы лечь в капсулу поучиться.

– Хорошо, ложись. Только настрой капсулу, чтобы я мог тебя поднять. А то вдруг что случится, а у меня оба медика в капсулах загорают.

– Хорошо, настрою ее на твою нейросеть. Если что, отдашь приказ по сети, и она меня подымет.

– Договорились. Иди учись.

И я пошел учиться.