Инженер магии

Доррин надеется, что они успеют покинуть опасную зону прежде, чем он начнет действовать.

Обрушившиеся на первую линию траншей галлосские силы легко отбрасывают немногочисленных защитников, захватывают передовые укрепления и растекаются по окопам. Доррин дергает за шнур, который заключен в длинный деревянный короб, засыпанный землей. Рывок привел в действие огниво, и запалы, протянутые к рассредоточенным по склону зарядам, занялись.

– Бежим! – кричит он двум находящимся рядом с ним солдатам, и они срываются с места, словно за ними устремились в погоню демоны света.

Пурпурные знамена уже поднялись до середины склона. Немногочисленный спидларский заслон осыпает наступающих стрелами – не столько чтобы остановить их, сколько чтобы раззадорить.

Доррин нервно покусывает нижнюю губу: ему хочется верить, что Брид отдал необходимые распоряжения и все его люди отойдут вовремя. Пусть враги идут в атаку на чучела, снабженные деревянным оружием. Потом он обхватывает голову руками и садится на дно траншеи, страшась того, что должно случиться сейчас.

И тут оглушительно грохочет взрыв. Вся нижняя половина склона холма взлетает на воздух. Глиняный пол убежища Доррина подскакивает, деревянная обшивка стен лопается, разлетаясь острыми щепками.

– Свет! – в ужасе кричит один из солдат.

Второй лишь хрипит – два острых обломка дерева вонзились ему в живот и в горло. Боль в глазах Доррина такова, что юноша едва удерживается от того, чтобы вцепиться в них ногтями. Вдобавок ему в плечо впилась большая острая щепка. Задета, к счастью, только мякоть. Юноша осторожно вытаскивает деревяшку, находит в маленькой торбе пластырь и аккуратно накладывает на рану. Лишь после этого Доррин позволяет себе высунуться из полуобвалившегося окопа и взглянуть, во что превратился склон холма – на массу развороченной, обожженной, смешанной с кровавыми ошметками земли. Белая волна ужаса накатывает на него, и он сползает на дно укрытия, проваливаясь в беспамятство.

– Где он?

Слова доносятся словно бы издалека. Должно быть, спидларцы осматривают наблюдательный пункт Доррина – точнее то, что от этого пункта осталось. Голова его раскалывается, и он не имеет ни малейшего представления о том, сколько времени здесь провалялся.

– Свет! Ты только глянь, эка ему досталось!

– Да, бедняга похож на подушечку для булавок, – второй голос холоден.

– Где Доррин?

Узнав голос Лидрал, юноша силится открыть глаза, но, хотя и чувствует на лице солнечное тепло, его по-прежнему окружает непроглядная тьма. Коснувшись пальцами трепещущих век, Доррин убеждается, что они подняты. Просто он ничего не видит.

– Эй, там вроде один жив! Рукой шевельнул.

– Никак это кузнец...

Доррин кашляет, выплевывая желчь и глину, и, с помощью Лидрал, принимает сидячее положение. Голова его то гудит, то наполняется жгучим огнем. Лидрал вливает сидр ему в рот.

– Что... там? После взрыва...

– Ничего, – отвечает Лидрал. – Галлианцы, которые уцелели, унесли ноги в свой лагерь.

– Ага, – добавляет один из сопровождающих женщину бойцов, – только вот уцелеть из двух тысяч удалось разве что паре десятков.

– Две тысячи! – ахает юноша.

– Теперь ты понимаешь, почему военачальник так нуждался в твоей помощи? – звучит из темноты другой голос.

С помощью чувств Доррин пытается получить представление о тех, кто его окружает. В сумраке слепоты он едва различает размытые изображения Лидрал и троих солдат.

– С тобой что-то не так? – обеспокоено спрашивает женщина. – Ты на меня не смотришь!

– Я не вижу. Ни тебя, ни... вообще ничего.

– Дело дрянь! – восклицает один из бойцов.

– Нужно вывести его отсюда, – говорит Лидрал.

– Мы поможем. Хоть на руках вынесем, ведь это он избавил нас от галлосских головорезов.

Опираясь на плечо Лидрал, Доррин ковыляет вдоль развороченного окопа, понятия не имея, в каком направлении движется. Задолго до вершины холма силы покидают юношу. Его начинает бить дрожь, а каждый шаг отдается в голове приливом боли.

Откуда-то издалека слышны крики и конское ржание. Доррин пытается сделать еще шаг, но навалившаяся всей тяжестью тьма опрокидывает его на сырую землю.

CXLVII

– Ну и атака! Две тысячи бойцов канули во Тьму! – рычит от бешенства Джеслек, глядя на развороченный склон противоположного холма, похожий на обгорелое, вспаханное и политое кровью поле.

– Это была твоя идея, – замечает Ания.

– Ну и что? Я тоже могу ошибаться.

– Да ну? Никогда бы не подумала!

– Фидел, – Джеслек оборачивается к бородачу. – Собери новобранцев и брось их в атаку на том же самом месте.

– Что?

– Насчет этих проклятых мин мы достоверно знаем только одно – их не могло остаться там, где они уже взорвались. В любом другом месте могут оказаться другие заряды. А если мы станем мешкать, враги могут заново заложить их и на этом склоне.

Фидел кивает – против такой логики возразить трудно.

– Даже этот, будь он проклят, кузнец не может ничего сделать, не затратив на это времени. Значит, наша задача в том, чтобы этого времени ему не дать. Командуй наступление. Ударь в том же самом месте. Брось все силы на прорыв и ни в коем случае не останавливай атаки.