Инженер магии

Набрав дыхания, Доррин направляет чувства к ветрам, и... едва не выпадает из седла. Наполняющая долину марь – клубящаяся, белесая, с красными прожилками – терзает все его естество. Он утирает рукавом выступивший на лбу пот. В этом городе славно потрудились и каменщики, и садовники, но суть его составляет белая магия.

С трудом приходя в себя, он, словно издалека, слышит обращенные к Бриду слова Кадары:

– Ну, и что мы здесь будем делать? И как нам продолжить путешествие? Чем дальше мы заезжаем, тем выше цены. Не знаю, как у тебя, а у меня осталась всего горстка монет. Кто знает, сколько времени нам придется проторчать в Кандаре? Может быть, целый год!

Доррин снова утирает лоб, тянется за фляжкой с водой и делает большой глоток.

– Как – что делать? – отзывается Брид. – Наймемся в купеческую охрану или что-то в этом роде.

– Ага, это при том, как они платят. И при том, как здесь относятся к женщинам-бойцам!

– У тебя есть идея получше? Ты, кажется, первая забеспокоилась насчет деньжат.

– Должен быть лучший выход.

– Я не могу остаться здесь на ночь, – вмешивается в их спор Доррин.

– Почему? Ты не можешь то, не можешь это, а можешь только смотреть невесть куда и придумывать свои дурацкие машины!

– Слишком много хаоса, – говорит Доррин и ежится, снова ощущая ползущие отовсюду нити белизны.

– Доррин, но ведь это чистый, ухоженный город, – говорит Кадара, указывая на выстриженный газон. – Почему бы и не провести здесь некоторое время?

– Ну и оставайтесь, а я не могу. Давайте назначим место встречи.

– Доррин, глупее этого...

– Кадара! – обрывает ее Брид и обращается к Доррину: – Можешь ты объяснить, что тебя здесь не устраивает, помимо хаоса?

– Здесь повсюду что-то... вроде невидимых медуз со жгучими щупальцами. У меня слезятся глаза, а порой просто нечем дышать, – Доррин смотрит на мостовую, потом поднимает глаза на приземистые дубки с бледной корой. – Деревья здесь, и те какие-то... неправильные.

– Ты должен уехать немедленно или мы сначала потолкуем с каким-нибудь торговцем?

– Надолго мне здесь лучше не задерживаться.

– Замечательный парень! Теперь к его дурацким машинам добавились немыслимые медузы и неправильные деревья.

Доррин и Брид оборачиваются к Кадаре.

– Вообще-то, Кадара, я вполне доверяю его чувствам. Ты уж как хочешь, а я предпочел бы отправиться в путь вместе с Доррином.

– Прости, – бормочет Кадара, уставясь в гриву своей лошади. – Просто во все это трудно поверить.

Доррин, несмотря на резь в глазах, ухмыляется:

– Я бы сам не поверил, не будь мне так больно.

– Так дело всего-то навсего в хаосе? – уточняет Брид.

– «Всего-то навсего»? – кисло переспрашивает Доррин.

– Уел ты меня, Доррин! – смеется Брид.

– Все вы, мужчины... заодно, – ворчит Кадара.

– Но так ли, этак ли, а торговцев поискать надобно, – говорит Брид. – Как думаешь, можно найти кого-нибудь близ центральной площади?

Доррин кивает. Площадь ничуть не хуже всех прочих мест, а следовать сквозь сплетения хаоса за Бридом куда легче, чем в одиночку.

Еще одна повозка, поскрипывая, проезжает мимо в направлении Монтгрена.

– А почему бы не спросить у кого-нибудь, где тут рынок? – ворчит Кадара. – Вы, мужчины, вечно корчите из себя всезнаек и стыдитесь задать простой вопрос.

– Вот ты и спроси, – отзывается, покраснев, Брид.

– С удовольствием.

Фыркнув, Кадара опережает своих спутников и подъезжает к людям, разгружающим подводу перед каким-то зданием.

– Уважаемые, не могли бы вы сказать мне, где тут останавливаются торговцы?

Пузатый малый с шевелящимся на ветру пушком светлых волос поднимает глаза лишь после того, как сгрузил на тачку мешок муки.

– Вольные торговцы или лицензированные?

– Не знаю. Те, которые в городе.

– Значит, лицензированные. Езжай к торговой площади.

– Это та площадь, что впереди?

– Нет, та – чародейская.

Второй возчик, даже не взглянув на всадников, сплевывает на обочину и берется за очередной мешок.

– А где торговая?

– Езжай по улице мимо Белой башни, а как дорога раздвоится, сверни направо. Потом сама увидишь.

И он принимает на брюхо следующий мешок.

Направляясь к центральной площади, спутники встречаются с отрядом одетых в белое воинов. Все как один устремляют на проезжающих холодные взоры, и Доррин вынуждает себя выдержать взгляд окутанного хаосом предводителя, силясь произвести впечатление обычного любопытствующего путника. Всадники – и Белые стражи, и троица с Отшельничьего – разъезжаются в полном молчании.

Чем ближе к площади Белых чародеев, тем сильнее становится ощущение хаоса. Деревьев здесь уже нет. Всю зелень составляют низкие кусты да трава.

Неожиданно на узкой боковой аллее появляется тачка, которую толкает прикованный к ней человек, одетый в рубище. За тележкой следуют еще один малый в лохмотьях и женщина в белом, окутанная аурой хаоса, а позади них – двое Белых стражей.

Поравнявшись с кучей мусора, женщина делает жест, и с ее руки с шипением срывается огненная струя. Как только оставшийся от сора белесый пепел оседает на камни, человек в лохмотьях сметает его в совок и высыпает в тачку.

Мусорщики следуют дальше.