Инженер страны Советов

Уваров вернулся грязный, голодный и злой как собака. Три дня назад он с Ухтомским и двумя своими танкистами отправился в разведку к месту, где они спрятали танки. Заодно и маршрут проверить. И вот, вымокший под недавно прошедшим дождём, он устало приземлился рядом со мной. Не дав ему и слова сказать, я протянул миску с наваристой похлёбкой, в которой плавали крупные куски мяса. Мы тоже эти дни не сидели без дела, а навестили стоящий в стороне от дороги небольшой хутор. Местных жителей здесь не было, зато имелась небольшая тыловая часть, занимающаяся убоем и разделкой пригоняемой к ним местными полицаями скотины. Заодно и колбасу делали, да тушёнку варили и в банки закатывали. Кстати и колбаса и тушёнка нам пришлись по вкусу. Ну и, помимо разных вкусностей, мы заполучили себе ещё полтора десятка немецких карабинов, пару автоматов и пулемёт Дегтярёва ДП-27, который оказался в подводе у приехавших на свою беду полицаев.

Похоже проголодались разведчики не на шутку. Вон как Уваров мечет ложкой, то и дело пытаясь вскочить на ноги. Я глазами показывал ему, чтобы вначале поел, но потом мне эта пантомима надоела.

— Что ты скачешь, будто шило в заднице у тебя? — раздражённо сказал я, — Поешь вначале спокойно, а потом доложишь как положено.

— Трындец! — Уваров зло отставил в сторону опустевшую миску, — Нет больше танков! Все их вывез кто-то, — он зло сплюнул в сторону и прошипел что-то на великом и могучем.

— Ну нет, так нет, — ответил я как можно спокойнее, хотя было немного обидно. Да что там немного? Сильно обидно было.

С танками это вам не то, что без них, хотя и хлопот много. Зато какие дела можно было бы провернуть, — Не были богатыми, так и не хрен начинать, — я хлопнул себя по колену и встал, — Вам отдыхать, а я пойду напрягу Новицкого. Уходить надо отсюда.

Заодно надо поискать бывшего ротмистра. Хотя чего его искать? Вон он, сидит рядом с нашим отрядным врачом Натальей Вейдель и о чём-то с ней толкует. Винтовку свою отдал Ваньке Воронову, который эту бандуру с любовью буквально вылизывает. Кивнув Гризли, чтобы шёл со мной, я пошёл поближе к кухне, возле которой суетился повар (кстати, реально повар одного из ресторанов Минска, мобилизованный с началом войны) и раздавался голос Новицкого, устроившего кому-то разнос.

— В общем ситуёвина такая, — начал я, когда весь наш импровизированный штаб, включая Земляного, ставшего кем-то вроде особиста и начальника разведки, и отказавшегося идти отдыхать Уварова, собрались на что-то, типа, совещания, — Танков на месте не оказалось. Похоже фрицы их нашли и к себе уволокли. Тут неподалёку на карте обозначены ремонтные мастерские на месте бывшего МТС. Так что, скорее всего, таки там. Прицелы и орудийные замки на месте? — обратился я к Уварову.

— Да, лежат там, где мы их и закопали, — подтвердил тот.

— Это хорошо, — я потёр ладони, — Раз танки исправны, то немцы, учитывая их скупердяйство, на металлолом их не пустят. А раз нет прицелов и замков, то и использовать пока не смогут. Значит, надо нам наведаться в эти самые мастерские. Тем более, что там же находится склад трофейщиков. А значит слушайте боевой приказ; Новицкому и Земляному отобрать всех, кто владеет немецким языком и переодеть в немецкую форму. Экипаж броневика сформирован? Водители на мотоциклы и на машины назначены? — обратился я к Уварову и, после его кивка, продолжил, — Подготовить технику к маршу. Распределить людей по машинам. Всех танкистов в кузов грузовика. Оставшиеся под командованием старшего лейтенанта Новицкого выдвигаются к точке сбора в пешем порядке. В бой вступать только в случае обнаружения. Всё, за работу!

Пока собирались не обошлось без скандала. Даже двух. Один из четверых отобранных, знающих немецкий язык, наотрез отказался одевать немецкий мундир. Чуть до драки дело не дошло, пришлось вмешаться.

— Почему вы отказываетесь одевать форму победоносного Вермахта, солдат? — спросил я на языке Гёте и Вагнера. Сам я щеголял в офицерской форме, позаимствованной у гауптмана-интенданта.

— Потому что я не Ганс какой-нибуть, — последовал ответ на чистом немецком, — а Иван. И я не немецкий, а русский солдат и вражью форму одевать не буду, хоть расстреливайте меня.

— О, я буду звать тебя Йохан. Йохан Вайс, — я аж заулыбался, вспомнив один из любимых фильмов*. А вот боец набычился и сжал кулаки, готовый броситься, — Я тебе, Йохан, крайне не советую делать опрометчивых поступков. Скажи лучше, откуда так хорошо владеешь языком?

(* имеется ввиду прекрасный советский фильм "Щит и Меч")

— Я родом из-под Саратова. У нас в посёлке почти все жители были из Поволжских немцев. Так что сызмальства на двух языках научился говорить, — боец немного расслабился, но всё равно смотрел нахмурившись.

— А скажи-ка мне, русский солдат, — продолжил я уже по-русски, — в каком подразделении ты сейчас несёшь службу? Ну, отвечай!

— В отряде специального назначения, — буркнул боец, всё ещё не зная, к чему я клоню.