Инженер страны Советов

— Проходите, товарищ, не бойтесь. Я просто не успел переодеться, — я приглашающе показал рукой на стул, — Рассказывайте, по какому вы делу.

— Извините, просто не ожидал, — мужчина вытер ладонью вспотевший лоб, — Я полковой комиссар Богданов Иван Никанорович.

— Полковой комиссар? — я удивлённо поднял брови, — И вы хотите сказать, что немцы вас, комиссара, не расстреляли?

— Мне стыдно это признать, но я скрыл своё звание, а бойцы меня не выдали, — он опустил голову, — Форму и документы я закопал и выдал себя за призванного из запаса рядового Богданова.

— Кто может подтвердить ваши слова?

— Военинженер первого ранга Чусов. Мы с ним давно знакомы и, как я понял, он уже у вас. А вы меня не помните, Михаил Андреевич?

Оп-па! Удивил так удивил. Не знал я, что являюсь такой известной персоной. Видимо заметив моё удивление Богданов пояснил.

— Я присутствовал на военно-стратегической игре в январе месяце в числе посредников. Тогда я был в звании дивизионного комиссара. Там я и видел вас.

— Дивизионного? — переспросил я.

— В феврале месяце разжаловали до полкового за политическую близорукость, — Богданов вздохнул, — Я не в обиде, сам виноват. Слишком доверял некоторым.

— Знаете, я тут недавно расстрелял одного комиссара и тоже полкового, — пристально глядя в глаза собеседнику сказал я, — он пошёл на сотрудничество с немцами. А ведь тоже как и вы, комиссар.

— Кто? — Богданов даже подался вперёд.

— Гайлис. Знакома вам такая фамилия?

— Петух ощипанный! — сказал, словно сплюнул Богданов, — Допрыгался значит, сволочь.

— Значит знакомы, — констатировал я, — А почему петух?

— Он латыш, а по латышски его фамилия означает петух. Из-за него меня и разжаловали. Донос на меня написал, в котором рассказал, что я плохо отзывался о колхозном строе. А я всего лишь критиковал бесхозяйственное отношение некоторых председателей к колхозной собственности.

— Ну что же, — я на минуту задумался. Среди лиц, сотрудничавших с немцами Богданова не было. Более того, он числился по лагерной картотеке как неблагонадёжный, — пойдёте к нам в отряд на должность комиссара. Сразу предупреждаю; у меня есть всего два пункта в моих требованиях. Пункт первый; командир всегда прав. Пункт второй; если командир не прав, смотри пункт первый. И ещё, моего настоящего имени здесь не знают, так что обращаться ко мне либо товарищ командир, либо товарищ Шершень. Надеюсь я всё предельно ясно объяснил?

— Всё ясно, товарищ командир, — Богданов встал по стойке смирно, — Разрешите приступить к исполнению своих обязанностей?

— Приступайте, товарищ комиссар. Вас сейчас отвезут на нашу временную базу, где накормят и окажут, при необходимости, медицинскую помощь. Там делами заправляет знакомый вам полковник Чусов.

Поспать в эту ночь удалось часа четыре. Списки с теми, кого следовало изолировать, я отправил ещё вечером с комиссаром отряда. Разбудил меня опять таки Ванька Воронов. Вот ведь человек. Уже вторые сутки довольная улыбка не сходит с его лица. Он шёл с группой Новицкого, как наиболее подготовленный к передвижению по лесу. К его приходу я нашёл на складе для него подарок. Новенькую, в заводской смазке СВТ-40 с оптическим прицелом. Вернее даже её модификацию ССВТ-40, снайперскую самозарядную винтовку Токарева образца 40го года. Эти винтовки выпускались с особым контролем качества. Счастье у Вани просто не знало границ. И без того идеально изготовленную винтовку он буквально отполировал. Зато теперь хотя бы не облизывался с вожделением глядя на крупнокалиберку Гризли. Как второе оружие он получил пистолет "ТТ". Кстати, тот же Домнин где-то нашёл себе самый настоящий пистолет "Маузер К-96", это тот, который с деревянной кобурой. Хотя на нём не самый маленький пистолет смотрелся довольно гармонично.

Причиной побудки явился приезд комиссара на КШМ. Как выяснилось, среди освобождённых нашлись двое связистов, которые смогли включить и настроить радиостанцию. К сожалению связаться с Москвой или Минском не получится, радиостанция "бьёт" максимум на 150 километров. Зато появилась возможность слушать радио из Москвы, чем и воспользовался комиссар. КШМ поставили на площади и вывели трансляцию на громкоговорители (были и такие предусмотрены). И когда жители, уже понявшие, что власть в городе сменилась, вышли к площади, из репродукторов раздалось " Говорит Москва! От Советского информбюро..".

Что Левитан говорил дальше уже не было слышно. Волна ликования захлестнула площадь. Люди плакали, обнимали друг друга и стоящих здесь же бойцов в камуфляже. Меня самого буквально накрыло этой эмоциональной волной. Посмотрев по сторонам, я вдруг обратил внимание на немецкий флаг со свастикой, всё ещё установленный на крыше школы. Подозвав Ваньку я приказал сорвать эту тряпку и хоть из-под земли найти красное полотнище. Ванюху словно ветром сдуло и спустя пару минут фашистский флаг под ликование собравшегося народа полетел на землю, а на его место, под всеобщее "УРА!!!", было установлено Красное Знамя. И в этот самый момент из репродукторов раздалось…

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой