Инженер страны Советов

Атака на аэродром прошла более успешно. Тут хорошо, да что там хорошо, просто отлично, поработали Гризли с Волковым, выбивая снайперским огнём расчёты зениток. Крупнокалиберка Гризли вообще вызвала панику среди немецких зенитчиков. Вернее не она сама, а, так сказать, конечный результат её работы. Запаникуешь тут, когда у твоих товарищей, то у одного, то у другого, буквально взрывается голова, разбрызгивая в стороны содержимое черепной коробки. При чём отстреливали в основном тех, кто приближался к орудиям. Немцы быстро поняли, что если хочешь остаться в живых, то нужно лечь и не отсвечивать, ожидая, когда русские, наконец-то, займут аэродром.

Пара мессеров попыталась взлететь и теперь догорала на окраине взлётной полосы. То же работа Гризли. С бронебойно — зажигательной пулей калибра 14,5 мм в моторе далеко не улетишь.

Атака на аэродром стоила нам жизней семи бойцов. Следующей целью был расположенный на окраине города в бывших царских казармах лагерь военнопленных. Там управились быстро. Охрана разбежалась, как только танки, а туда отправили все Т-28 и БТ-7, снесли ворота лагеря. Впрочем убежать успели не все и больше двух десятков ССовцев, включая начальника лагеря, попали в наши руки. Я сразу выдвинулся туда, прихватив с собой по пути комиссара.

Богданов не сразу понял, что именно делают несколько бойцов в камуфляже, которые подтаскивали длинные колья своим товарищам, умело орудующим топорами. А когда понял, то сбледнул лицом и вопросительно посмотрел на меня, а я лишь плечами пожал. Бойцы вот быстро поняли, как надо поступать с охраной лагерей, карателями и ССовцами.

Начальник лагеря, оберштурмфюрер СС Паске, наотрез отказался отвечать на вопросы и, как и все до него, завёл свою шарманку, предлагая мне сдаться. Ну да и не очень и хотелось его слушать, тем более, что картотека досталась нам в полном порядке. Так что все лица, сотрудничавшие с врагом, от нас никуда не денутся. Все получат по заслугам.

Вскоре пустырь за зданием администрации лагеря украсился некоторыми ещё живыми скульптурами. Нет, я может и проявил бы гуманность и просто расстрелял их, но вид виселицы, стоящей прямо напротив ворот, на которой висели десять человек, как-то всю мою гуманность заставил поутихнуть и не высовываться. Как оказалось, немцы так развлекались и каждое воскресенье, по какой-то своей системе, выбирали и вешали по 10 пленных.

Пока я возился с картотекой, в лагерь приехал наш самый главный тыловик, старшина Ишимов, и организовал раздачу пищи бывшим узникам. Я же взял списки тех, кого немцы считали неблагонадёжными и приказал заводить их ко мне по одному. Как раз и комиссар пришёл и устало уселся на стул.

— Не слишком ли это жестоко, Михаил Андревич?

— Вы о чём, Иван Никанорович? — спросил я, не отрываясь от изучения документов.

— Ну, с немцами, — пояснил он, — Всё же они военнопленные.

— Они не военнопленные, товарищ комиссар, а военные преступники и члены преступной организации, — я оторвался от бумаг и посмотрел на Богданова, — Будь на их месте простые солдаты Вермахта, я бы за наших повешенных приказал расстрелять их командиров, а остальных запер бы в бараке. Уходя, мы оставим здесь для немцев соответствующую бумагу, в которой подробно опишем, за что именно мы так казнили этих и за что будем так казнить следующих. Вы видели еврейское гетто в городе? Не прошло и трёх месяцев, как началась война, а там уже голод, болезни, смерть. А ведь это мирные жители. А еженедельные казни наших пленных, которые ради развлечения устраивались здесь, в лагере? Так что пусть знают, что кара может настигнуть каждого из них в любой момент и кара эта будет страшной. Они хотят запугать нас, так пусть теперь бояться сами.

— Может вы и правы, — глухо произнёс Богданов, глядя в окно, — Может и правы. Кстати, там ефрейтор Левичев просил разрешения отлучиться в город. Он там видел фотомастерскую. Хочет пополнить запасы фотоплёнки, да ту что имеется проявить и фотографии распечатать.

— Пусть едет, но обязательно возьмёт пару человек в сопровождение. Проявленные плёнки и фотографии все ко мне. Будем готовить к отправке в Москву. С аэродрома больше докладов не было?

— Новицкий по рации передал, что есть какой-то подарок. Разбираются с трофеями и занимают оборону. Ждёт к себе.

— Пусть ждёт. Нам надо побыстрее здесь разобраться с людьми, сформировать подразделения и отправлять их на склады вооружаться. Да, вот вам ещё работёнка, — я протянул Богданову список, — Здесь фамилии четверых лётчиков. Их надо проверить в первую очередь, накормить, оказать медицинскую помощь и отправить на аэродром. Пусть находятся там до особых распоряжений. А лучше поручите это кому-нибуть. Вы мне сейчас здесь нужны будете.

Первым в бывший кабинет начальника лагеря вошёл генерал-майор Архипов. Оглядевшись, он выпрямил спину и представился; — Генерал-майор Архипов. Бывший командир 135-ой стрелковой бригадой.

— Обстоятельства попадания в плен? — я смотрел ему прямо в глаза, но он взгляд выдержал.