Инженер страны Советов

— Меня зовут Михаил Шершнёв, — прохрипел я. Горло было сухое. Заметив это мой собеседник встал и вскоре вернулся с кружкой, от которой шёл легкий пар. А уж аромат от неё шёл просто неописуемый. В животе сразу предательски заурчало.

— Вот, попейте бульона, Михаил. Вам сразу станет легче, — он помог мне приподняться на локтях и поднёс кружку с тёплым наваристым бульоном к губам. Напившись, а заодно и наевшись, я откинулся на подушку, а хозяин дома опять вышел. Вернулся он со знакомым планшетом в руках.

— Думаю это ваше, молодой человек, — он положил планшет мне в изголовье, — Там и ваши документы и документы ваших спутников. К сожалению кроме вас не выжил больше никто. Остальных я похоронил рядом с тем местом, где упал ваш самолёт. Признаться удивлён, что вы в столь молодом возрасте занимаете столь высокую должность. Думаю, у вас появилось много вопросов? Я готов ответить на какие смогу. Да, забыл представиться. Пан Войцех Домновский.

— Какое сегодня число? — этот вопрос волновал меня больше всего.

— Вчера Ильин день был, значит сегодня, стало быть, 3-е августа. Вы, Михаил, у нас полтора месяца, — пан Войцех посмотрел на меня с какой-то грустью, — Уже больше месяца как началась война. Наши отступают. Говорят немцы взяли Киев.

— Наши? — я с интересом посмотрели на собеседника.

— Да, наши, — пан Войцех вскинул голову, — Я ещё помню те времена, когда меня звали не Войцех, а Вячеслав. Ротмистр Вячеслав Александрович Домнин, к вашим услугам, — он встал по стойке смирно и аж прищёлкнул каблуками своих сапог, — Когда враг напал на Россию, то все русские наши.

— К сожалению, господин ротмистр, не могу, в силу обстоятельств, выразить вам своё почтение таким же образом, — я всё же изобразил кивок головой.

— Вы странный большевик, Михаил, — Домнин сел на табурет, — вы произнесли "господин ротмистр" без какого-либо отторжения и презрения.

— Ну уж какой есть, Вячеслав Александрович. И почему у меня должно вызывать отторжение ваше воинское звание, которое вы, судя вон по тому фото, — я кивнул на стену, на которой всё же сумел разглядеть фото человека в форме и с орденами, — заслужили на поле боя?

На хуторе пана Войцеха (привык я уже, так что так меня и называй) я уже неделю. Все эти дни мы подолгу беседовали с хозяином хутора. Он рассказал мне историю своей жизни. Воевал Вячеслав Александрович Домнин на полях Первой мировой войны геройски, за что был отмечен орденами и ранениями. Да и звание ротмистра в 30 неполных лет говорит о многом *. Буквально за пару недель до отречения Николая II угораздило его попасть в плен. Там он и узнал от немцев, что в России теперь не император, а какое-то Временное правительство. В целом на этот факт ему было, что называется, наплевать. Он давно уже считал, что в стране необходимы перемены. И вот теперь, когда эти самые перемены начались, он вынужден находиться здесь, в лагере военнопленных. Не долго думая, подговорив ещё двоих товарищей, прихватив не хитрый скарб, среди которого было несколько памятных ему фотокарточек, он совершил побег из лагеря. И ведь они почти добрались, когда случайно напоролись на патруль. Попытка бежать в лес закончилась гибелью спутников Домнина и его тяжёлым ранением. Уже теряя сознание он каким-то чудом смог оторваться от погони и, свалившись в овраг, отключился. Там его и нашла Катажина, дочь местного лесника пана Франтишека. Привезла к себе на лесной хутор и, под неодобрительное ворчание отца, выходила. Пока ротмистр залечивал рану и набирался сил в России произошла Октябрьская революция. Большевики заключили с германцами Брестский мир, а в стране началась братоубийственная гражданская война.

(* Получить звание ротмистра в 30 лет было крайне сложно. Средний возраст офицеров одной из бригад в 1908 году был следующим: подпоручики — 23,4 года, поручики — 28 лет, штабс-капитаны — 34,5 года, капитаны (ротмистры) — 43,4 года. Так что в данном случае лишь боевые действия способствовали продвижению в чине).