Инженер страны Советов

Я невольно расплылся в улыбке. Мишу. Это из уст Татьяны прозвучало так тепло и по домашнему. А как она храбро бросилась защищать меня от родного брата. В этот момент в себя пришёл Фёдор и бросился между нами, оттесняя красного от бешенства Николая.

– Цыц, Колька! Он то тут при чём?! – ему всё же удалось разжать стальную хватку племянника. Николай как-то даже сдулся и тяжело сел на стул.

– Как же так? Как же так? – бормотал он, глядя в пустоту.

– Подслушивала? – Фёдор строго посмотрел на Татьяну.

– Не хотела, да пришлось, – она даже взгляда не отвела, – вы же громко говорите. Тут не захочешь, так услышишь.

– Всё, что слышала, забудь! – буквально печатая каждое слово сказал Фёдор, – И чтоб ни одна живая душа даже намёком не узнала. Поняла? – Татьяна часто закивала головой, – Ну а ты говори дальше, раз уж начал, – он кивнул мне.

– Таня, может не надо тебе это всё знать? – я искренне посмотрел на девушку, – Пойми, это такие знания, с которыми можно легко очутиться в самом глубоком подвале. Обладать ими опасно для жизни. Они, – я кивнул на Фёдора и Николая, – свой выбор сделали. Я бы не хотел, чтобы с тобой случилось что-либо плохое.

– Я понимаю, какая это ответственность и опасность, – Татьяна расправила плечи, – От меня никто ничего не узнает. Пусть хоть пытают, я никому ничего не скажу.

Николай едва заметно хмыкнул. Уж он то, может и не знал лично, но точно догадывался, как можно заставить человека говорить. Я вздохнул. Ну что ж, каждый сделал свой выбор. И я рассказал о Победе в 1945 году, о том, как новый руководитель государства, пришедший после Сталина, обвинил предшественника во всех мыслимых и не мыслимых грехах, о последующих взлётах и падениях, о перестройке, разрушившей всю экономику, о 91-ом годе, когда несколько предателей, наплевав на волеизъявление народа, буквально разорвали Союз на части, о снятом с флагштока Кремля Красном Знамени и поднятом триколоре, о "лихих" 90-х, когда фактически правили страной бандиты, о том, что на момент моего ухода все наиболее значимые отрасли и предприятия фактически находились в той или иной степени под контролем кучки олигархов. К концу моего монолога мужчины сидели со сжатыми кулаками, а Татьяна платочком утирала слёзы.

– Твою мать! – Фёдор едва не сплюнул на пол, – И бутылку убрал уже. Танька, подай-ка там, за печкой.

Вкуса крепчайшего самогона, по моему, ни Фёдор, ни Николай не почувствовали. Таким было потрясение от услышанного.

– И что теперь, всё за зря? – Николай до бела сжал кулаки.

– Ну почему за зря? Это история того, другого мира. Всё, о чём я рассказывал ещё не произошло и в наших силах всё изменить. Как поётся в нашем, пролетарском Гимне " Мы наш, мы новый мир построим…". Вот мы и будем его строить, – как можно увереннее сказал я. Хотя, если честно, даже не представляю как повернуть эту махину, под названием История, на другие рельсы. И куда эти рельсы, в случае если получится, приведут нас всех.

– Хороши строители, ничего не скажешь, – усмехнулся Фёдор, – Ну вы двое ещё куда ни шло, я увечный, да девчонка. Много мы такой артелью понастроим.

– Главное начать, а там и увидим.

Такой вот разговор состоялся у нас накануне. Засиделись допоздна. Моим собеседникам было интересно услышать о будущей жизни, о технике. Татьяна спросила, знаю ли я сколько они все проживут.

– Знаю, но не скажу. Тем более что про Фёдора мне ничего не известно. Я даже не знал о его существовании.

– Но почему? Ведь мы бы точно знали, что успеем сделать в жизни, а что нет.

– Ну вот представь себе, что тебе сказали, что ты проживёшь сотню лет. Ты, уверовав в это, теряешь всякую осторожность, лезешь в самое пекло и в итоге вскоре погибаешь. Или наоборот. Тебе сказали, что ты через месяц умрёшь. Ты запираешься дома, никуда не выходишь, ни с кем не общаешься и не совершаешь какой-то поступок, совершить который было тебе предначертано. И где-то кто-то, допустим, гибнет и у него не рождается ребёнок, который должен был совершить великое открытие, спасшее всё человечество. В этом вопросе всё очень сложно, так что пусть всё идёт так, как должно, тем более мир теперь будет меняться.

Поняла ли меня Татьяна? Надеюсь что да. Во всяком случае больше таких вопросов не задавала. А с утра что-то вкусное кашеварит на кухне. Пора и мне прекращать изображать из себя приложение к матрасу и вставать навстречу новому дню и новой жизни.

– Ой, Михаил, доброе утро! – улыбка Татьяны осветила кухню не менее ярко, чем утренний солнечный свет, – А я вот картохи свежей подкопнула и драников решила нажарить. Меня их готовить соседка баба Настя научила. Вкусные получаются.

– Доброе утро, хозяюшка, – я невольно улыбнулся в ответ, – что-то заспался я. Все уже по делам разбежались?

– Колька спозаранок на службу убежал, а дядя Федя в огороде картошку копать начал, пока погода стоит хорошая.

Фёдор нашёлся в огороде, где, опираясь на лопату как на костыль, довольно проворно подкапывал густые кусты картофеля.

– Бог в помощь!