Инженер страны Советов

– Ну что же, товарищи, осваивайтесь, занимайтесь своими обязанностями. А вас, товарищ Сазонов, я попрошуостаться, – я не мог отказать себе в удовольствии произнести эту фразу, когда они втроём уже выходили из кабинета.

– Ты чего молчал? – спросил я, когда мы остались одни.

– Да тут как-то всё быстро так завертелось, – начал оправдываться Николай, – Вчера вызвали к самому товарищу Берии. Он долго расспрашивал меня о моей службе, о тебе. Потом направил для работы сюда. Просил только тебе заранее ничего не говорить. И вот, – Николай скосил глаза на свои петлицы.

– Ну, Лаврентий Павлович, ну шутник, – я лишь покачал головой, – А вообще это очень хорошо, что вместе будем.

В этот момент зазвонил один из трёх стоящих на столе телефонов. Я уже знал, что один из них это, как говорится, городской, второй внутренний и третий знаменитая "вертушка" правительственной связи. Знающие люди сразу по её наличию определяют статус хозяина кабинета. Говорят, что некоторые руководители, у которых она установлена, первым делом, войдя в кабинет, проверяют, подключен ли их телефон к линии или уже нет. Последнее могло означать всё, вплоть до предстоящей смены гардероба с костюма на ватник лесоруба. Вот именно такой телефон сейчас и звонил у меня в кабинете. Хлопнув по плечу Николая, поднял трубку. Из неё раздался жизнерадостный голос всесильного главы НКВД.

– Здравствуйте, Михаил Андреевич, – с лёгким акцентом поздоровался он, – Ну как вам сюрприз?

– Здравствуйте, Лаврентий Павлович, – в тон ему ответил я, – Сюрприз удался. Я кого угодно ожидал увидеть, но точно не своего шурина.

В трубке раздался заливистый смех.

– Эх, жаль я этой картины не видел, – сказал Берия отсмеявшись, – Надеюсь вы с ним сработаетесь и ваша родственная связь не будет помехой делу. Как продвигается работа по сборке ваших вертолётов и по документу, что вы хотели показать?

– По вертолётам всё идёт по плану и закончим в установленный срок. Документ готов. Если можно, то хотел бы сегодня представить его вам.

– Это очень хорошо, Михаил Андреевич. Приезжайте через два часа и мы с вами всё обсудим. Жду, – в трубке раздались гудки.

Берия читал мои записи очень внимательно. Иногда он брал уже прочитанный лист и делал какие-то пометки. Наконец он закрыл папку.

– Как я понимаю, это более подробное изложение того, что вы писали ранее? – он снял пенсне и потёр переносицу, – Вы понимаете, что придётся полностью пересматривать уже утверждённую программу перевооружения Красной армии?

– Программу перевооружения в любом случае придётся пересматривать. Но либо это сделать сейчас, зная, что в запасе есть ещё какое-то время, либо делать это под аккомпанемент немецкого наступления.

– Что ж, Михаил Андреевич, вы были правы. С этим документом, – Берия хлопнул ладонью по лежащей перед ним папке, – необходимо ознакомить товарища Сталина.

Сталин читал бумаги, пожалуй, дольше Берии. Он постоянно делал какие-то записи на полях, сверялся с какими-то своим документами. Закончив читать Сталин раскурил свою трубку и, попыхивая дымком, несколько раз не торопясь прошёлся по ковровой дорожке.

– Если принять ваши предложения, товарищ Шершнёв, то придётся перестраивать работу сотен предприятий нескольких наркоматов, – Сталин слегка махнул рукой с зажатой в ней трубкой в сторону Берии, – А ты что скажешь, Лаврентий?

– Я, Коба, задавал такой же вопрос и он ответил мне, что лучше сделать это сейчас, в мирное время, чем делать то же самое, но уже во время войны. А делать всё равно придётся.

Сталин задумался и пару раз прошёлся туда-сюда.

– Хорошо, товарищ Шершнёв, мы обсудим ваши предложения с заинтересованными товарищами. Но, читая ваши бумаги я не увидел предложений по артиллерии и флоту.