Инженер страны Советов

Вскоре пустырь за зданием администрации лагеря украсился некоторыми еще живыми скульптурами. Нет, я, может, и проявил бы гуманность и просто расстрелял их, но вид виселицы, стоящей прямо напротив ворот, на которой висели десять человек, как-то всю мою гуманность заставил поутихнуть и не высовываться. Как оказалось, немцы так развлекались и каждое воскресенье по какой-то своей системе выбирали и вешали по десять пленных.

Пока я возился с картотекой, в лагерь приехал наш самый главный тыловик, старшина Ишимов, и организовал раздачу пищи бывшим узникам. Я же взял списки тех, кого немцы считали неблагонадежными, и приказал заводить их ко мне по одному. Как раз и комиссар пришел и устало уселся на стул.

– Не слишком ли это жестоко, Михаил Андреевич?

– Вы о чем, Иван Никанорович? – спросил я, не отрываясь от изучения документов.

– Ну, с немцами, – пояснил он. – Все же они военнопленные.

– Они не военнопленные, товарищ комиссар, а военные преступники и члены преступной организации. – Я оторвался от бумаг и посмотрел на Богданова. – Будь на их месте простые солдаты вермахта, я бы за наших повешенных приказал расстрелять их командиров, а остальных запер бы в бараке. Уходя, мы оставим здесь для немцев соответствующую бумагу, в которой подробно опишем, за что именно мы так казнили этих и за что будем так казнить следующих. Вы видели еврейское гетто в городе? Не прошло и трех месяцев, как началась война, а там уже голод, болезни, смерть. А ведь это мирные жители. А еженедельные казни наших пленных, которые ради развлечения устраивались здесь, в лагере? Так что пусть знают, что кара может настигнуть каждого из них в любой момент, и кара эта будет страшной. Они хотят запугать нас? Так пусть теперь боятся сами.

– Может, вы и правы, – глухо произнес Богданов, глядя в окно. – Может, и правы. Кстати, там ефрейтор Левичев просил разрешения отлучиться в город. Он там видел фотомастерскую. Хочет пополнить запасы фотопленки, да ту, что имеется, проявить и фотографии распечатать.

– Пусть едет, но обязательно возьмет пару человек в сопровождение. Проявленные пленки и фотографии все ко мне. Будем готовить к отправке в Москву. С аэродрома больше докладов не было?

– Новицкий по рации передал, что есть какой-то подарок. Разбираются с трофеями и занимают оборону. Ждет к себе.

– Пусть ждет. Нам надо побыстрее здесь разобраться с людьми, сформировать подразделения и отправлять их на склады вооружаться. Да, вот вам еще работенка. – Я протянул Богданову список. – Здесь фамилии четверых летчиков. Их надо проверить в первую очередь, накормить, оказать медицинскую помощь и отправить на аэродром. Пусть находятся там до особых распоряжений. А лучше поручите это кому-нибудь. Вы мне сейчас здесь нужны будете.

Первым в бывший кабинет начальника лагеря вошел генерал-майор Архипов. Оглядевшись, он выпрямил спину и представился:

– Генерал-майор Архипов. Бывший командир 135-й стрелковой бригадой.

– Обстоятельства попадания в плен? – Я смотрел ему прямо в глаза, но он взгляд выдержал.

– Смалодушничал. – Архипов опустил голову. – Когда немцы окружили нас, мы несколько дней держали оборону. Потом я отдал приказ на прорыв. Это было ошибкой, немцы только и ждали, когда мы покинем занимаемые рубежи обороны. Нас выдавили в поле и там добили танками. Меня контузило взрывом, и я потерял сознание. Когда очнулся, рядом услышал немецкую речь. Попытался застрелиться и не смог. Когда немцы подошли, я поднял руки.

– Вы в курсе, что были в числе тех, кого собирались повесить в ближайшее воскресенье?

– Нет, но к этому все шло, – не удивился Архипов. – Немцы предлагали мне сотрудничать с ними, но я отказался.

– Нам об этом известно. – Я закрыл папку с личным делом Архипова Ивана Ивановича, которое с немецкой педантичностью вел бывший начальник лагеря. – Теперь главный вопрос: вы готовы с оружием в руках искупить свою вину за сдачу в плен врагу?

– Да я… Я… Я хоть рядовым согласен! – вскинулся Архипов. – Только винтовку дайте. Уж второй раз я им не сдамся.

– Ну зачем же сразу рядовым, товарищ генерал-майор. – Я слегка улыбнулся. Хватанув полной ложкой прелести немецкого плена, он точно повторить такое не захочет. – Мы микроскопом гвозди не забиваем. Слушайте боевой приказ: сформировать из освобожденных подразделения, назначить в них командиров и в сопровождении наших людей отправить по мере формирования на склады для получения оружия и обмундирования. Сразу предупреждаю: форма будет немецкая. Всю их нацистскую символику срезать, на правое предплечье всем повязать белую повязку. Всех специалистов – танкистов, водителей, артиллеристов – собирать по специальностям и отправлять в первую очередь. Все понятно?

– Простите, а могу я узнать, с кем имею честь говорить? – Архипова явно смущал мой молодой вид.

– Я – командир отряда специального назначения Шершень. Это позывной. Заслужите доверие, узнаете все остальное. Рядом со мной – комиссар отряда, полковой комиссар Богданов. Вам этого достаточно? Если да, то можете приступить к выполнению поставленной перед вами задачи.