Инженеры Сталина: Жизнь между техникой и террором в 1930-е годы

Для занятий рекламируемыми видами спорта инженерам требовался инвентарь — лыжи, теннисные ракетки, коньки, велосипеды и т. п. Соответственно обращалось внимание и на вопрос о наличии и качестве всех этих изделий, а также спортивной одежды и обуви. В поле зрения общественности оказались не только товары для спорта и отдыха, но и вообще предметы повседневного обихода. В конце концов, целью второй пятилетки провозглашалось развитие легкой промышленности и производства товаров широкого потребления. Людям следовало дать возможность приобретать для новых квартир современные бытовые приборы, утварь, в равной мере функциональные и эстетичные. Наркомтяжпром инициировал кампанию под лозунгом «Вещи должны радовать глаз»^{1292}. Инженеров этот лозунг касался в двояком плане — и как производителей, отвечавших за выпускаемую продукцию, и как потребителей, чей быт эта продукция была призвана облегчать и украшать. «Разве хорошая отделка дорого стоит? Нет! Просто мы привыкли к тому, что у себя дома можно ходить в рваной и грязной одежде. Но ведь это опять-таки психология отсталой деревенщины», — разъяснял нарком^{1293}. Людям не должно быть все равно, как они дома одеваются и какая у них обстановка. Лампе надлежит служить не только источником света, но и украшением стола. И хотя первоочередное назначение радиоприемника — передавать музыку, нельзя, чтобы при этом он «выглядел как гроб». В задачи кампании входила борьба не только за эстетику предметов обихода, но и за многократное увеличение их выпуска. «Жизнь диктует новые цифры», — возвещала газета «За индустриализацию»^{1294}. Недавно, писала она, директор одного завода просил наркома утвердить ему план по производству 5000 детских велосипедов. «Пять тысяч? Это ерунда. Можете дать 50 000?»^{1295} — ответили ему. Раньше 5000 велосипедов представляли собой «кое-что», а теперь это «капля в океане». Покупательная способность ударников растет, соответственно и объемы производства потребительских товаров нужно увеличивать в два, в три, а то и в пять-шесть раз. В 1936 г. предполагалось изготовить 800 тыс. патефонов, столько же велосипедов, 460 тыс. радиоприемников и 50 млн. грампластинок. Подольскому заводу спустили план на 400 тыс. швейных машинок; от завода «Красный треугольник» потребовали 20 млн. галош. Кроме того, объявлялось о начале производства более 100 новых для советского рынка товаров массового потребления, в том числе электробритв, электрических бормашин, холодильников, пластмассовой посуды и заводных игрушечных автомобилей. Советский ширпотреб так слабо развит, с неудовольствием отмечал наркомат, что советские инженеры при виде изделий, экспортируемых из-за рубежа, теряют дар речи от изумления и восхищения. Конструкторов обязали срочно привести отечественную продукцию в соответствие с заграничными стандартами. Утопичность этой программы обнаружилась уже в июне 1936 г., когда выяснилось, что промышленное производство сильно отстает от планов. Вместо 400 тыс. велосипедов с заводских конвейеров не сошло и 200 тыс., патефонов и пластинок также было выпущено меньше половины от необходимого объема.

Производство предметов потребления в 1936 г. (шт.)^{1296}

Судя по этим цифрам, приобрести велосипед в СССР удавалось далеко не каждому, и велоспорт, вопреки картине, которую рисовали газетные заметки о спортивных занятиях инженеров, не имел шансов сделаться массовым видом спорта. Правда, директор Московского велосипедного завода И. Масленников обещал собрать в 1936 г. «миллионы велосипедов» и представил новые модели — велосипед с большой корзиной для домохозяек, тандем и велоприцеп. Но в то же время среди продукции его завода стоило большого труда найти хотя бы один пригодный для использования велосипед^{1297}. Между тем газета «За индустриализацию» в рубрике «Вещи должны радовать глаз» не уставала пропагандировать велосипеды как необходимую для отдыха и повседневного быта вещь и ругать предприятия за их ничтожное количество и скверное качество. В сравнении с яркими, изящными английскими и американскими моделями все отечественные кажутся «грязносерыми», возмущался орган Наркомтяжпрома. Изделия всех трех советских велосипедных заводов, пензенского, харьковского и московского, одинаково уродливы, громоздки и, несмотря на свою массивность, очень легко ломаются. Звонки на них либо не действуют, либо трезвонят без перерыва, устройство фары плохо продумано. А разработка модели детского велосипеда занимает больше времени, чем проектирование турбины^{1298}. Редактор М. Николайчук рассказывал о типичных мучениях, которые приходится терпеть владельцу советского велосипеда: динамо, видимо, рассчитан только на гонщиков, потому что при средней скорости лампочка не загорается, а если ее меняешь, она перегорает, как только поедешь чуть быстрее. Впрочем, проблема разрешается сама собой, когда болты не держат ни лампочку, ни динамо и те вылетают^{1299}.