Инженеры Сталина: Жизнь между техникой и террором в 1930-е годы

Общественницы сажали цветы на площадях и в заводских дворах, шили скатерти и занавески для столовых, для рабочих, инженерных и солдатских общежитий, вязали салфеточки под цветочные вазы, красили стены и варили зубную пасту, разбивали огороды, ухаживали за свиньями, курами и коровами, устраивали школы и детские сады^{1323}. У женщин был правильный взгляд на «мелочи жизни»^{1324}; «Жены инженеров и хозяйственников создали отряды, которые активно помогали приводить в порядок заводскую территорию, улицы новых городов, площади и парки… Тысячи общественниц пошли… на заводы и фабрики, в рабочие общежития и квартиры, помогая своим мужьям в борьбе за высокую производственную культуру»^{1325}. Жены ИТР комбината «Криворожсталь» организовали секцию по искусству в ДИТР, балетную школу для детей, кукольный театр и оборудовали спортплощадку для молодежи. Кроме того, они взяли шефство над рабочим клубом, местными библиотеками, рабочим общежитием и столовыми^{1326}. Женщины заботились не только о чистоте, порядке и культурных мероприятиях, которых инженерам столь часто не хватало. Они взяли на себя заботу о детях и другие социальные функции, например базовое медицинское обслуживание^{1327}. Наконец, их объединения помогали им самим повышать уровень образования и готовиться к трудовой жизни. Хетагурова и ее сподвижницы в рамках движения общественниц оканчивали курсы почтовых работников, телефонисток, швей и т. п.^{1328} Полина Валентиновна Берман, жена директора газового завода, вела политзанятия, преподавала стенографию и немецкий язык, руководила драмкружком, детской балетной студией, кружками пения, современных танцев и джазовым ансамблем. Белла Леонтьевна Тонезер, жена инженера электроцеха на ЮТМЗ, открыла пошивочную мастерскую и организовала курсы кройки и шитья^{1329}. В публикациях о движении общественниц подчеркивалось, что женщины находят свое место в производстве и обществе в качестве «инженеров, трактористок, слесарей, директоров, политработников, парашютисток, председателей колхозов, актрис, летчиц и писательниц»^{1330}. Профессиональная деятельность женщин отнюдь не дискредитировалась; «Правда» в равной мере поощряла их приход на производство и присоединение к движению общественниц^{1331}. Но в 1935-1938 гг. всячески прославлялись именно жены инженеров, которые проводили всесоюзные съезды и выпускали брошюры, а иногда и роскошно оформленные фотоальбомы с отчетами о своей работе^{1332}.

«Новую старую» модель семьи и разделения труда поддержала и газета «За индустриализацию», печатавшая в 1935-1936 гг. фотографии с изображением новой нуклеарной семьи. В центре обычно сидел или стоял инженер, вокруг него группировались жена и дети: вот знаменитый на весь Советский Союз ударник, начальник участка на шахте Кочегарка Никита Изотов обедает в кругу семьи, слева от него сидит жена, справа — домработница^{1333}; вот буровой мастер Малгобеков из «Грознефти» читает сыну Коле и дочке Нине новую книжку^{1334}. Таким образом на сцену выводилась семья как ячейка социализма, а вместе с ней — новый принцип оплаты по труду, новые квартиры, новая мебель и товары широкого потребления^{1335}.

Реабилитируя жену-домохозяйку, советская власть пошла навстречу мужской части своей новой элиты. Одновременно реабилитация семьи отвечала всеобщей тяге к социальной стабильности, желанию иметь безопасное убежище и вести жизнь нормального обывателя. Когда речь зашла о насаждении в обществе «культурности», власть обнаружила пропадавший до тех пор втуне потенциал неработающих супруг, зачастую имевших широкое гуманитарное образование, и разглядела в нем ценный капитал. В условиях, когда общественные места пребывали в запустении, заводские территории утекали в грязи, а нравы огрубели, партия признала обычную домохозяйку организующей силой и решила воспользоваться ее способностями. Благодаря представлению, будто «культурность» — в первую очередь женское дело, супруги инженеров на некоторое время оказались в зените славы, потеснив женщин-инженеров на второе место.

д) Кино в эпоху «культурности»